Сара, терзаемая любопытством, встала и подошла к Камерону. Серьги, которые она увидела, привели ее в восторг.
– О, какие красивые!
Свет лампы преломлялся в гранях изумрудов, отбрасывая блики. Серьги, кроме камней, украшали две большие парные, матово поблескивавшие жемчужины. Искоса взглянув на Камерона и заметив мрачное выражение на его лице, Сара удивилась:
– Что? Вам они не нравятся?
Камерон повертел серьги в руках, любуясь зеленоватым блеском изумрудов.
– Они очень подходят к вашим глазам, – сказала Сара. – Почему бы вам не оставить их себе? Надеюсь, вы не собираетесь ставить их на кон?
– У меня проколото всего лишь одно ухо. Носить сразу две серьги – это было бы чересчур даже для меня.
Он сжал серьги в кулаке. Жемчужины были прохладные, и тем не менее они жгли ему ладонь. «Не раздувай потухший костер, не вороши прошлое», – приказал себе Камерон.
– Если вы собираетесь продать серьги, я готова купить их. Вообще-то я не любительница побрякушек, но эти изумруды горят особым огнем.
– Я еще не решил, что с ними делать, – сказал Камерон и, положив серьги в коробочку, завернул ее в бумагу. – Будьте добры, налейте мне еще стаканчик бренди и запишите его на мой счет.
– Зачем? Вы все равно его не оплатите.
Подавив тяжелый вздох, Сара взяла пустой стакан Камерона и направилась к буфету. Звон хрусталя заглушил шорох бумаги. Камерон украдкой развернул записку, которая лежала вместе с серьгами в коробочке. В ней было всего лишь несколько строчек, написанных аккуратным почерком Софи. Он прочитал их несколько раз, задумчиво хмурясь. Камерон ничего не понял из записки, но ее тон был красноречив.
«Это еще одна причина, по которой тебе следовало бы бежать от этой женщины, куда глаза глядят, – сказал Камерону внутренний голос. – Софи Лоуренс вновь явилась из тумана прошлого. Тебе нет никакого дела до беды, в которую она попала».
Потоптавшись на ковре, Камерон решил, что его внутренний голос прав. С его стороны было бы глупо сворачивать сейчас со своего пути. Он привык вести жизнь одинокого хищника, ожесточенного Цербера, который заботится только об одном – о своем выживании. Горький опыт научил его избегать прошлого, двигаться быстро, не обращая внимания на смутные тени.
Смяв записку, Камерон сунул ее в карман и собрался уходить.
– Вы уже уходите? Запомните, в следующий раз вы получите только дешевый кларет, – заявила Сара и замерла со стаканом в руках, услышав отдаленный шум.
Из зала, где играли в карты, доносились возмущенные крики. Через мгновение в коридоре послышался топот ног.
