– Но после твоего бегства маркиз установил на всех дверях новые хитрые замки из Пруссии.
Камерон презрительно хмыкнул.
– А слуги… – хотела продолжить Софи.
– Они всегда спят, как сурки, – перебил ее Камерон. – Что касается меня, то я умею передвигаться бесшумно.
– У маркиза есть собака, – не сдавалась Софи, – огромный мастиф, он охраняет по ночам территорию усадебного дома.
– Собака? Хм… Тогда мне придется купить флакон с настойкой опия и смочить ею кусок сырого мяса.
– Нет, я не позволю тебе травить бедного Руфуса. Он добрый пес и ведет себя очень мило с теми, кого знает, – уперев руки в бока, заявила Софи.
Ветер развевал ее волосы, и в этот момент она походила на Боудику, легендарную воительницу, предводительницу древних бриттов. Камерон понял, что Софи не изменилась с годами, она была все такой же упрямой, неуступчивой, всегда готовой защищать других в ущерб себе.
– Руфус не станет лаять на меня, поэтому я пойду с тобой.
– Софи, я аплодирую тебе, ты отважная девушка, но я не хочу, чтобы ты подвергала себя риску. Я – опытный человек, а ты в этом деле новичок.
– Ты не веришь, что я действительно способна тебе помочь? Я приручила Руфуса, хотя сначала мне было страшно подходить к нему. Но теперь он ест из моих рук, и я могу приказать ему молчать. Знаешь, он очень громко лает.
Это был сильный аргумент. Но все равно Камерон предпочел бы усыпить пса для большей надежности. Хотя и у прожженных негодяев порой просыпается совесть.
– Я понимаю, что ты сможешь усмирить сторожевого пса, но с моей стороны было бы неоправданно жестоко брать тебя на это дело.
– Но почему? Потому что ты считаешь его опасным? – с сарказмом спросила Софи.
– Да, – ответил Камерон.
Он и не заметил, как вынужден был уйти в глухую оборону. Каким образом Софи удалось заставить его защищаться?
– Насколько я помню, в прошлом я делила с тобой все опасности и никогда не пасовала перед ними. Взять хотя бы ту историю, когда мы проникли в оружейную комнату сквайра Эллена? Или нашу попытку разрисовать пони мистера Кенсингтона.
– Это были детские шалости, – процедил сквозь зубы Камерон.
– Ты невозможный человек! – В ее глазах вспыхнула ярость. – Не смей разговаривать со мной таким снисходительным тоном, как будто я школьница! Ты повзрослел, но и я тоже стала взрослой!
«Черт подери, – изумился Камерон, – когда это Солнечный Лучик научилась метать громы и молнии?» Он быстро изменил тактику и смягчил тон:
– Будь разумной, Софи. Пойми, ты не умеешь вскрывать замки и лазить по отвесным стенам.
