«Но мысли мои всегда путались, – с горечью подумал Камерон, разглядывая земляной пол и скудную мебель. – С тех пор я стал старше, но вряд ли мудрее».
Он провел пальцем по столу, покрытому толстым слоем пыли. Постояв немного в полной тишине, Камерон повернулся и вышел из хижины на солнечный свет.
Тьма и свет – этой метафорой можно было точно описать его полную противоречий жизнь.
Оставив лошадь в находившемся поблизости сарае, Камерон занес в сторожку съестные припасы и стал обустраиваться на новом месте. Он не собирался оставаться здесь надолго, но полная опасностей жизнь приучила его быть всегда готовым к неожиданным поворотам судьбы.
Стряхнув пыль с плаща, Камерон повесил его на гвоздь и, достав из седельной сумки грубую одежду, которую обычно носили сельские жители, переоделся. В далеком прошлом Софи обычно прогуливалась здесь по холмам в это время суток, отрешившись на часок-другой от повседневных забот.
Осталась ли у нее эта привычка? Или, может быть, она сменила маршрут ежедневных прогулок?
Скоро Камерон это узнает. Пройдя по узкой тропе, извивавшейся между скалами, он поднялся на вершину холма и огляделся вокруг.
Кругом простирались луга с золотисто-зелеными травами, омытыми полуденным солнцем, за пологими холмами, вдали, темнели рощи. Высоко над головой парили два ястреба, они казались черными точками на фоне белых облаков. Среди травы мелькнула лиса, выбежавшая из своей норы и тут же скрывшаяся в зарослях овсяницы. Через пару мгновений Камерон заметил фигуру женщины, бредущей по тропинке.
Он улыбнулся. Камерон еще не мог разглядеть ее лицо – она была слишком далеко, но он узнал женщину по походке, по легкому движению плеч.
– Софи, – пробормотал Камерон, – лучик света во мраке.
Прыгая с камня на камень, он поспешно спустился со скалистой кручи и оказался на тропинке.
– Софи! – крикнул он.
Резко подняв голову, она увидела его, споткнулась и выронила корзину с травами.
– Я не хотел испугать тебя, прости.
Камерон наклонился и стал подбирать с земли луковицы дикого чеснока с длинными стеблями.
– К-камерон, – запинаясь, проговорила она.
Он видел, что от волнения Софи нетвердо стоит на ногах. Судя по выражению ее лица, его появление поразило ее не только своей неожиданностью.
– Что с тобой? – спросил он.
Она не ответила. Выпрямившись, он взял ее под руку, чтобы поддержать ее.
– Дадли снова угрожал тебе?
– Да, – с трудом произнесла Софи после небольшой паузы. – Сегодня утром я получила от него письмо. В случае, если я не выполню его требование, он грозится на традиционном местном балу в честь открытия охотничьего сезона, в присутствии Энтони и его родителей, объявить во всеуслышание о мошенничестве моего отца. Если это произойдет, репутация моей семьи будет навеки погублена. И конечно же, свадьба Джорджианы расстроится. – Софи потупила взор, и теперь он был устремлен на покрытые пылью дорог сапоги Камерона. – Но я не могу дать ему то, о чем он просит.
