Джулия открыла дверь в комнату Памелы и протянула сестре листок бумаги:
– Вот, тут я записала имя и адрес женщины, у которой работает Маргарет.
– Как ее зовут?
– Скарлет Коннорс.
– Хорошо, послушаем, что нам расскажет Скарлет Коннорс о Маргарет. Может быть, она там уже и не работает.
Тут вновь зазвонил телефон. Джулия сняла трубку:
– Алло?
Но ей никто не ответил.
Девушка положила трубку.
– Вероятно, ошиблись номером, – предположила она. – Хоть бы извинились…
– А еще что-нибудь слышно было? – спросила Памела.
– Да, кто-то дышал в трубку.
– Тогда я знаю, кто это был, – глаза Памелы сузились.
– Думаешь, опять этот извращенец?
Памела кивнула:
– Тебе нельзя оставаться одной, Джулия.
– Но он же не за мной ухлестывает, – улыбнулась девушка.
– Ты очень хорошенькая.
– Умоляю тебя! Я же инвалид…
– Как знать, что творится в головах подобных типов. Знаешь что? Я позвоню Дебби Хокинс. Думаю, она окажет нам любезность и поживет с тобой, пока я не вернусь.
– Как-то неудобно, Памела… – возразила Джулия.
– Но мне было бы спокойнее на душе, если бы я знала, что ты не одна.
– Ну хорошо, Дебби – очень милая женщина. Я против нее ничего не имею. Позвони ей.
Дебби прибыла со своими пожитками около одиннадцати часов. Она была не очень красива, обладала слишком тонкой шеей и слишком толстым носом. Но все недостатки своей внешности она с лихвой компенсировала невероятным шармом.
– Привет, подруги! – прокричала она в прихожей. – Дайте я вас обниму!
Дебби писала стихи, чем и зарабатывала на хлеб. Ее платье представляло собой нечто совершенно невообразимое. Казалось, что оно сшито из множества разных платков, цвета которых находились в острейшем противоречии друг с другом.
Памела обняла подругу:
– Привет, голова садовая!
– Повежливей, пожалуйста! – произнесла Дебби с наигранным высокомерием. – Мои стихи читают даже на Даунинг-стрит, десять, в доме премьер-министра! Они висят там на гвозде в сортире! – она расхохоталась. – Шучу, конечно!
– Дебби, с тобой не соскучишься! – улыбнулась Джулия.
– Это точно! Я вас – сонных тетерь – растрясу! – пообещала Дебби. – Значит, тут ошивается какой-то мужик. Ну, если он мою физиономию увидит, то смоется навсегда.
Намеки на свою непривлекательную внешность Дебби делала довольно часто. Вероятно, этим самым она лишала окружающих возможности подшучивать над ней.
– Ну что же, мне пора ехать, – сказала Памела и понесла чемоданы в гараж.
– Желаю тебе хорошо отдохнуть, Памела, – произнесла на прощание Дебби. – Напиши, когда приедешь, нам пару строк. И не беспокойся о Джулии, я за ней присмотрю.
