Черно-бело-красная свастика нацистской Германии бросала городу вызов с вершины монумента, по существу, его символа — Эйфелевой башни. На сотнях гостиниц, общественных зданий и жилых домов, реквизированных завоевателями Парижа, развевалось то же знамя угнетения, символ режима, четыре года державшего в оковах дух прекраснейшего в мире города.
Черно-бело-красные будки часовых вермахта, расставленные вдоль изящной аркады улицы Риволи, вокруг площади Согласия, перед Люксембургским дворцом, Палатой депутатов и Министерством иностранных дел, вытеснили парижан с тротуаров их собственного города.
Перед домом № 74 по авеню Фош и № 9 по улице Соссе, перед другими домами, не столь заметными, но не менее известными, стояли другие часовые. На воротниках их кителей сверкали двойные серебряные молнии СС. Они охраняли помещения гестапо. Их соседям не часто удавалось спокойно уснуть: укрыться от воплей, почти каждую ночь доносившихся из этих зданий, было не просто.
Немцы изменили само лицо города. Они уничтожили почти две сотни прекраснейших бронзовых статуй — отправили в Германию для переплавки в снарядные гильзы.
Архитекторы «трудовой организации» ТОДТ поставили свои монументы, возможно, менее эстетичные, но производящие больший эффект. В тротуары Парижа было вдавлено около ста бетонных ДОСов. Их уродливые формы взбугрили лицо города словно россыпь бородавок.
На площади Оперы перед плетеными стульями «Кафе де ла Пе» повырастали, словно бобовые черенки, пучки белых дощатых указателей. Их усеянные черными буквами стрелы показывали немецким водителям такие негалльские направления, как «DER MILITARBEFEHLSHABER IN FRANKREICH», «GENERAL DER LUFTWAFFE», «HAUPTVERKEHRSDIREKTION PARIS». В то лето добавился еще один. Его надпись вселяла надежду в проходивших мимо парижан: «ZUR NORMANDIE FRONT»[3].
Никогда ранее широкие бульвары города не были так пустынны. Автобусы не ездили. Такси пропали в 1940 году. Немногие водители, которые оказались достаточно везучими или достаточно покладистыми, чтобы получить на машину немецкий аусвайс, вместо топлива использовали дрова. Эти переделанные машины назывались «га-зоженами»; приводящие их в движение дрова сжигались в бельевых баках, прикрученных к багажнику.
На дорогах господствовали велосипед и лошадь. Велосипед даже заменил такси. Некоторые водители превратили свои машины в фиакры: разрезали пополам и оставляли лишь половину с сиденьем, которая балансировала на задних колесах. Их называли «вело-такси». Водители буксировали их с помощью велосипеда. На случай срочной доставки существовали супервело-такси, влекомые четырьмя ездоками. Самый быстрый экипаж принадлежал ветеранам «Тур де Франс» — знаменитых французских велогонок. Большинство этих маршруток на людской тяге имели названия. Наиболее популярным было «LES TEMPS MODERNES»
