Но, в конце концов, именно Кэрри шагнула к ней, уничтожая то немногое пространство, что оставалось между ними. Кэрри, чьи губы требовательно заявили свои права на её губы с такой настойчивостью, с такой страстью, что Джилл почувствовала, как под этим натиском её колени содрогнулись и задрожали.
Её глаза закрылись и, приоткрыв рот, она простонала, одновременно с этим обнимая Кэрри за плечи. Язык Кэрри так застенчиво и робко встретился с её собственным языком, что это напрочь вынесло все здравые мысли из её головы. Она почувствовала, как руки Кэрри обвились вокруг её, и с восторженным безрассудством, она позволила самой себе, без оглядки, рухнуть в её объятия. Желание, подобно которому она прежде никогда не испытывала, захватило и удерживало её. И она позволила себе полностью отдаться в его власть. Было просто невозможно отрицать то, что происходило между ними.
Именно поэтому, когда Кэрри отступила от неё, и они обе стояли там, тяжело переводя дыхание, а затем, когда Кэрри схватила её за руку и потащила вглубь коттеджа, Джилл даже не пыталась остановить её, не пыталась вырваться. Потому что, невозможно было отрицать то, что происходило между ними.
Джилл молча стояла в комнате, смотря на тени от штор, танцующие по кровати, и сейчас у неё не было ни колебаний, ни опасений... разве что, только нервозность, которую она так и не смогла заглушить. Но когда Кэрри расстегнула её блузку, обнажая кружевной бюстгальтер... когда Джилл увидела, как голубые глаза Кэрри потемнели от страсти, даже нервозность оставила её. Она совершенно спокойно позволила упасть блузке на пол, равнодушная к её дальнейшей судьбе; та же учесть постигла и брюки, соскользнувшие вниз с её бедер. Но когда руки Кэрри достигли её бюстгальтера, Джилл остановила их.
«Сними его», – прошептала Джилл, дернув за безразмерный свитер, надетый на Кэрри. Дыхание Джилл прервалось, когда Кэрри сдернула свитер через голову, и оказалась голой по пояс, так как она не носила бюстгальтера. Её груди были маленькие, а соски быстро затвердели под пристальным взглядом Джилл. Наконец, Джилл подняла глаза на Кэрри.
«Сейчас мы займемся любовью».
Кэрри кивнула соглашаясь.
«Да, мы займемся любовью».
В её руках уже не было дрожи, когда она протянула их и прикоснулась к Кэрри. Кожа под её пальцами была мягкой и гладкой, и Джилл вдруг отчетливо осознала, что уже видела сны об этом моменте с того самого дня, когда впервые заглянула в глаза Кэрри.
