Страдают от солнца и более крупные животные.
В одну экспедицию мы взяли с собой прекрасную туркменскую борзую "таазы". Пока мы шли по глинистому грунту, наш Каракурт весело носился вокруг каравана. Но когда вошли в пески, он завыл, залез под куст и стал жалобно смотреть вслед уходящему каравану. Мы напоили его и оставили, по совету туркмен, под кустом, где он вырыл себе ямку. В течение дня то один, то другой участник экспедиции высказывал опасение: "Пропадет Каракурт, не найдет нас". Пройдя около 25 километров, за час до заката солнца наш караван остановился. Началась разгрузка верблюдов, разбивка лагеря. И вдруг на всем скаку в лагерь влетел Каракурт. Мы шли по пескам много дней, и каждое утро приходилось оставлять Каракурта. Только в сентябре, когда солнце уже не так раскаляло песок, он снова начал бегать, не отставая от каравана.
"Воробьиная ночь" и день без движения.Как-то летом 1934 года выдались в Кара-Кумах особенно душные дни. Это было в начале экспедиции по Узбою. Наш огромный караван в 68 верблюдов был чрезмерно нагружен; предстояло забросить запас фуража для лошадей, продовольствие и снаряжение в глубь пустыни на три месяца работ. Чтобы пощадить верблюдов, пришлось перейти на ночные марши. Однажды выдался исключительно душный день. Не принес облегчения и вечер.
Ночью засверкали зарницы, и разразилась настоящая "воробьиная ночь" - такая, которой не выдерживают воробьиные сердца. Атмосфера бывает так наэлектризована, что воробьи иногда гибнут сотнями. Почти до утра воздух беспрерывно освещался яркими молниями без грома. Ни капли дождя, ни освежающего дуновения. Какая-то странная апатия, одурь овладели нами.
А наутро духота стала еще невыносимее. Мы устроили навесы для тени и легли. Спать не могли. Пульс у всех бился еле-еле, по 50 ударов в минуту. Рядом стояли ведра с водой, и, чтобы хоть немного себя поддержать, мы клали мокрые прохладные платки на сердце. Но заставить себя сменить нагревшийся платок было невыносимо трудно. Так пролежали мы до заката, не двигаясь, без еды, без чая, и только к вечеру, когда подул ветерок, все с облегчением вздохнули. Никогда, ни до того, ни после, не приходилось испытывать такого ощущения.
Стреляющие камни.Центральные части многих пустынь представляют собой лабиринты причудливых скал и сплошные каменные россыпи. В таких местах гранитные скалы настолько разрушены, что легко растираются руками в пыль и песок. В Центральной Азии, в безводных горах Нань-Шаня, китайцы добывают золото, раздавливая руками глыбы гранита и перевевая их на ветру. В других местах скалы бывают как бы шелудивыми, покрытыми то мелкими "щепками", то крупными скорлупами, вздутыми посередине. Падая со скал, эти скорлупы усеивают их подножья целым морем острых ребристых камней. Фотография таких рассыпающихся скал помещена между страницами 16 и 17 (на обороте). Откуда берутся эти россыпи и скорлупы?
