Дункан поднялся с земли. Не в силах больше оставаться на месте, Тесса бросилась к нему. Прижимаясь всем телом, она гладила Дункана по спине и, осыпая поцелуями щетинистое лицо, шептала:
- Я люблю тебя, люблю!
- Ты ведь знаешь, что все это никогда не кончится, - шептал он ей в ответ. - А если и кончится, то, быть может, совсем не так, как нам бы этого хотелось.
Бесшумно подошел Конан и вмешался в разговор:
- Этого никто не знает. Но раз мы живем в этом времени и в этом месте, то кому-то... Немногим, правда, достается все самое лучшее. Вся радость жизни...
- И все красивые женщины, - добавил Дункан.
- Да, именно так. Но что-то подсказывает мне, что пора уходить, - он сделал вид, что прислушивается к неслышному всем остальным голосу. - А, это, наверное, духи шепчут мне, что вам сейчас лучше всего побыть наедине.
Конан развернулся и направился к лодке.
- Мы будем рады, если ты останешься с нами, - вдогонку ему проговорил Дункан.
Конан обернулся и произнес:
- Прощай, Тесса.
- А разве мы не увидимся? - она удивленно посмотрела на него и крепко сжала руку Дункана.
- Я надеюсь, - привычная саркастическая улыбка пробежала по его губам, - что нет.
Дункан только улыбнулся ему в ответ и едва заметно качнул головой.
Так больше ни разу и не обернувшись, Конан спустился к реке.
- Ты даже не попрощался...
- Я никогда не прощаюсь с ним.
Дункан поцеловал Тессу и, обняв за плечи, повел к едва уцелевшему остову старой индейской хижины, с трудом уже различимому в высокой траве.
6
Ночь. Огромное белоснежное полотнище полощется на ветру, искажая пузатые, разноцветные буквы, гласящие: "С НОВЫМ ГОДОМ". Гигантский отель сверкает иллюминацией и гремит музыкой, льющейся сквозь открытые окна. Люди веселятся. Люди есть люди.
Узкая лестница ведет наверх к большой площадке солярия. Рядом площадка, освещенная габаритами посадочной полосы.
Звон клинков практически не слышен внизу. Ветер подхватывает этот малиновый звон, секунду треплет его в воздухе и, наигравшись, бросает вниз, где звуки музыки рвут его на куски. Если вертолет захотел бы совершить посадку в обозначенный квадрат, то пилот рассмотрел бы силуэты двух белых фигур, подобно привидениям мечущихся по крыше, подпрыгивающих, размахивающих руками, словно пугая друг друга.
Бешеная пляска клинков завершилась новым финтом Дункана - и соперник отлетел к тонким прутьям ограды, судорожно цепляясь за нее свободной рукой.
- Давай, Райнхардт, защищайся! - Мак-Лауд перебросил меч из руки в руку.
