– Если принять в расчет все эти «несчастные случаи», – заметил я, – то… мне кажется, что сбросить с обрыва тяжелый валун мог только мужчина.
– Не обязательно. Это зависит от того, как лежал камень. Не сомневаюсь, что его мог сдвинуть кто угодно.
Пуаро снова принялся расхаживать по комнате.
– Мы можем подозревать каждого из тех, кто был вчера вечером в Эндхаузе. Впрочем, нет. Эти гости, которых пригласила мадемуазель… Мне кажется, они здесь ни при чем. По-моему, большинство из них просто знакомые, причем совсем не близкие.
– Там был и Чарлз Вайз, – напомнил я.
– Да, и нам не следует о нем забывать. Логически на него падает самое большое подозрение. – В отчаянии махнув рукой, он опустился в кресло, стоящее против моего. – Ну вот, мы снова возвращаемся к тому же! Мотив! Если мы хотим разобраться в преступлении, надо выяснить мотив. И вот тут-то я все время становлюсь в тупик. Кому понадобилось расправиться с мадемуазель? Я позволил себе унизиться до нелепейших предположений. Я, Эркюль Пуаро, пал до самых постыдных фантазий. Я позаимствовал образ мышления бульварного детектива. Дедушка – Старый Ник, якобы проигравший свое состояние! Полно, да проиграл ли он его? – спрашиваю я себя. А может быть, он его спрятал где-нибудь в Эндхаузе? Или зарыл в саду? И с этой задней мыслью (стыд и позор!) я справился у мадемуазель, не предлагал ли ей кто-нибудь продать дом.
– А знаете, Пуаро, – заметил я, – мысль не такая уж пустая. В ней что-то есть.
Пуаро застонал:
– Ну как же! Я был уверен, что вы уцепитесь за это при вашем романтическом и несколько банальном складе ума. Зарытые сокровища – куда как привлекательно.
– Но я все-таки не понимаю, почему бы…
– Да потому, что самое прозаическое объяснение почти всегда бывает наиболее вероятным, мой друг. Затем я подумал об отце мадемуазель… и деградировал еще больше. Он много путешествовал. А что, если он украл драгоценность, сказал я себе, ну, например, глаз какого-нибудь идола. И его выследили фанатичные жрецы. Да, я, Эркюль Пуаро, скатился до такого!.. Правда, насчет отца у меня были и другие предположения. Более вероятные и не столь позорные. Допустим, что во время своих странствий он вторично женился. В таком случае мсье Чарлз Вайз уже не является ближайшим наследником. Но это нас опять же заводит в тупик, ибо мы снова сталкиваемся все с тем же затруднением – наследовать-то фактически нечего!
– Я не пренебрег ни одной возможностью, – продолжал Пуаро. – Вы помните, как мадемуазель Ник случайно упомянула о том, что Лазарус предложил ей продать портрет ее деда? Так вот, в субботу я вызвал эксперта и попросил его осмотреть портрет. Это о нем я писал в то утро мадемуазель. Ведь если бы оказалось, что картина стоит несколько тысяч фунтов…
