За эти десять метров Наташа так устала, что продолжать дальнейшее обучение у нее пока не было сил. Костик и не настаивал, придерживал обеих девчонок, чтобы они больше не ускользнули, и они втроем стояли и любовались природой.
Снежные горы в утренних лучах солнца — это что-то совершенно неописуемое! Ты в сказке! Все вокруг искрится, сверкает, ослепляет. Наташа пыталась фотографировать блеск снега, но потом, когда напечатает фотографии, поймет, что ничто не может передать этой красоты. На глубоком нежно-голубом небе не было ни одного облачка, и на этом идеально гладком фоне высоченные вершины проявлялись со всей четкостью, на которую способен человеческий глаз. Когда стоишь в таком месте, ощущаешь превосходство природы над человеком. Вас, крохотных людей, здесь с каждым часом на сотню больше; но сколько бы вас ни набралось, вы так и останетесь муравьями в сердце вечности. Кажется, что склоны повсюду, обступили тебя со всех сторон и зажали в плотные объятия. И горы решают, либо сделать тебя счастливым, либо убить. Третьего не дано.
— Да ну что ты! — ужаснулся Костик. — Лавины не сходят на укатанных трассах! Это если попрешься на полуметровую целину под уклоном тридцать-сорок градусов, тогда, может, и поймаешь свою волну.
— Смотри, Кать, — Наташа наклонилась к девочке и прицелилась вместе с ней, тыкая пальцем куда-то высоко в небо, — видишь, там, на вершине точечки такие… Это вот эта канатка. Здесь ты садишься и поднимаешься вверх… Следи, куда она ведет.
Огромное колесо канатной дороги было всего в сотне метров от них. Это старт. Туда беспрестанно проходили по узкому трапу нескончаемые желающие: опытные спортсмены в профессиональных экипировках, с лыжами в руках или сноубордами под мышками; «чайники» в повседневной зимней одежде, с множеством детей. Наташа заметила: спортсмены со стажем — в основном одиночки, словно эгоисты, сильные и независимые. Им здесь, на первой очереди, делать нечего. Здесь слишком мало пространства для их навыков.
Толстые тросы канатки с деревянными сдвоенными креслами медленно, но верно ползут по склону вверх, то исчезая за кронами деревьев, то снова выплывая на обзор. Выше канатку можно опознать по яркой краске сидений, а еще дальше видно просто ниточку, паутинку, натянутую к вершине справа. Четыре очереди. Сорок пять минут непрерывного подъема, чтобы постоять на высоте двух тысяч метров над уровнем моря; чтобы постоять на хребте горы, оглядывая соседние вершины, как равных. Если всмотреться в белоснежные склоны, время от времени можно заметить крохотные черные точки, а если всматриваться достаточно долго, становится понятно, что эти точки едва уловимо движутся вниз. Это лыжники.
