* * *
Наташа звонила постоянно, хотя разговоры по сотовому не обходились дешево ни ей, ни Максиму. Собственно, в октябре Наташа уже попросила выслать ей немного денег, а то ее заработанных выступлениями в ресторанах едва хватало на одежду и пропитание. Казалось, что теперь она счастлива полностью — так, как может быть счастлив человек, добившийся в жизни всего, чего жаждал. Она была в таком восторге от ВГИКа, что по телефону до Макса доходили только сытые похрюкивания и протяжные гласные:
— Ма-а-а-кс! Это просто чу-удо! Это то, что мне на-а-до!
Наташа на все лады расхваливала своего преподавателя, в чью мастерскую она записалась по чьему-то там совету, взахлеб пересказывала, как проходят занятия, жаловалась, что иногда бывает в институте до одиннадцати вечера, но жалобы эти были какие-то ненастоящие, с довольной улыбкой. И самое главное: оказалось, кино — величайшее искусство!
Максим, бывало, поднимал трубку даже на уроке, выйдя за дверь и контролируя оттуда шум в классе. Наташа звонила тогда, когда у нее самой было время, и всегда обижалась, что Макс не хочет уделять разговорам много внимания.
— Кошечка, я просто очень занят! — оправдывался он. — Семь-восемь уроков, потом подготовиться на завтра, потом законспектировать мысли к кандидатской, встречи с коллегами, еще бы выспаться — и в клуб. Звонки — целый день, без разбора, без различия времени: кто-то хочет устроиться в «Призрак» официанткой, кто-то хочет заказать столик на день рождения…
— Солнце, а платят хорошо? — осведомлялась девушка деловито.
— Отлично! Больше, чем я думал. Кажется, моя ярко-синяя мечта марки «Ауди» скоро исполнится!
— Макс, я за тебя рада! Правда, очень рада! Ты не думай, что меня тут интересуют только мои успехи. Ты молодец, я тобой восхищаюсь! — и хихикала: — Единственный достойный меня мужчина!
Уроки физики сменялись уроками полового воспитания, а потом — вообще мыслями наперекосяк: вечеринку на какую тему можно устроить в «Призраке» на следующей неделе. Точнее, не можно, а нужно устроить. Уже за эти шесть недель работы администратором, казалось, исчерпал всю свою фантазию, которая, как наивно верил, была неиссякаема. Креатив прерывался звонком клиента, директора или поставщика, и помогало только вино. Но его можно пить только в выходные. А выходных — не бывает. Впрочем, несмотря на нагрузку, отказаться от работы бармена не смел — казалось, жизнь полетит в пух и прах, маленькая, любимая, привычная жизнь.
