Вспомнилась фиолетовая ссадина на подбородке, которая не так давно ей досталась от мамы. «Не плакать, не плакать, не плакать», — вертелось в голове и напрягалось во всех возможных мышцах. Из-за нервных переживаний Наташа вдруг бесконтрольно закричала:
— Отстань! Это моя жизнь! Я не хочу выслушивать подобные слова!
— У тебя нет выбора — пока ты живешь в моей квартире, будешь выслушивать все, что я тебе говорю!
— Тогда я уйду. Вместе нам жить нельзя, иначе я просто убью тебя!
Мама в гневе стиснула зубы и прошептала:
— Убирайся! Иди к своему мужику и посмотришь, насколько ты ему нужна! Переночуешь где-нибудь на скамейке и припрешься домой, как шелковая!
— Уж лучше на скамейке, чем с такой семьей! — выла девчонка.
Наташа забежала к себе в комнату, схватила недавно полученный паспорт и закрыла за собой снаружи входную дверь, крикнув напоследок на весь подъезд душераздирающим воплем:
— Я тебя ненавижу!
Пусть это будет день начала новой жизни. Хотелось что-то мудро обдумать, но все происходящее казалось таким нереальным, что расплывалось не только в мыслях, но и в глазах. Это назревающие, сдерживаемые слезы. Сейчас не время плакать. Стояла в телефонной будке возле вокзала, холодными дрожащими пальцами пытаясь набрать номер Максима. Занято. Пошел дождь. Зонт забыла дома. Денег, которые она нашла в кармане джинсов, на билет до Ростова, где жили их родственники, не хватало. Оказывается, билеты на поезд так дорого стоят… На том конце провода мужской голос ответил: «Алло».
— Максим, я на вокзале… — прошептала ему невнятно и расплакалась. — Я ушла из дома. Хочу уехать в Ростов, но денег нет. Что мне делать?
Тишина.
— Нат, где ты?
— Я же говорю, на вокзале.
— Точнее?
— В телефонной будке под часами.
— Побудь там. Я сейчас приеду.
Обнаружил ее в зале ожидания. Она сидела с ногами на пластиковой скамейке, обхватив коленки и спрятав лицо от посторонних… Поспешил к ней, сел рядом и обнял за плечи.
— Слава богу, нашел тебя! Я уже испугался, что ты куда-то сбежала. Я же просил ждать под башней…
— Прости, — подняла девушка к нему заплаканные глаза, — я замерзла и спряталась в помещении. У меня ни куртки, ни зонта нет…
И разревелась еще сильней. Мужчина прижал ее к себе крепче и, гладя по голове, успокаивал. Его тихий голос эхом отдавался в гулком зале:
— Тише, малыш, тише. Все хорошо. Не плачь, поговори со мной. Ты ушла из дома? Опять поругалась с мамой?
Наташа отчаянно закивала головой и заговорила быстро, стараясь успеть между всхлипываниями:
