— Вы шутите! Я просто не могу быть против! Я уверена, моя группа — тоже… Но я должна с ними поговорить об этом.
— Да, да. Конечно! Но как только примите мое предложение, сразу поднимитесь в мой кабинет. Времени, как ты понимаешь, осталось не так уж и много: половина мая. В июне я не хочу отвлекать вас от экзаменов…
* * *
— Эй, красавчик! Что грустишь? — Наташа, как ураган, внезапно подлетела к молодому охраннику, одиноко сидевшему на своем рабочем месте.
Нади сегодня в школе не было, и Наташа была свободна, как птица.
— А где Андрей? — просто так спросила она, выдвигая второй стул и садясь рядом с Сашей.
— Не знаю. Он сегодня не пришел. А сколько времени?
— А сколько надо? — весело осведомилась девушка.
— Много надо, — Саше смеяться явно не хотелось.
Наташа посмотрела на миниатюрные, под стать запястью, зеркальные часики и совершенно серьезно ответила:
— Без пятнадцати два. Что-то случилось?
Он посмотрел сначала ей в глаза, а потом в окно.
— Да нет, ничего… А что, так заметно?
— Заметно.
— Нет, ничего не случилось.
Наташа дотронулась до его руки.
— Сань, — хотела сказать одно, но вырвалось совсем другое. — У тебя есть девушка?
Он промолчал. Такой взгляд Наташа видела только однажды, когда Андрей рассказывал о своей бывшей жене. Саша, казалось, не чувствовал ее руки, не слышал ее вопроса… Но Наташа знала — он слышал. Слышал даже то, о чем она не говорила. Хотелось как-то его утешить, но он на шесть лет старше, и у Наташи мелькнула трусливая мысль, что она будет выглядеть глупо со своими детскими сочувственными фразами. Рискнула:
— Саня, извини, если я тебе что-то напомнила… Знаешь, чем мы взрослее, тем серьезнее наши проблемы, и возможно, я не пойму твоих переживаний, но я точно знаю, что это все пройдет, обязательно! Да, ты никогда не забудешь то, что сейчас чувствуешь, но думать об этом будешь, как о далеком прошлом. Жизнь так устроена, что не все получается, как нам надо. Но ты потерпи, и скоро станет легче. А вообще подумай, так ли тебе было нужно то, о чем ты сейчас грустишь? Иногда мы берем на себя лишние переживания.
Он несколько секунд смотрел ей в глаза: похоже, она чувствует его боль. И удивился:
— Как ты нашла подходящие слова, если я даже не сказал, в чем дело?
— Это универсальные слова, — улыбнулась Наташа. — А в чем же дело?
Саня задумался. Ему и хотелось поговорить, и не хотелось вспоминать что-то неприятное. Наконец, сказал:
— Понимаешь, вот идешь по дороге. И вдруг видишь, что впереди — тупик. И осознаешь, что все это было зря, весь этот путь никому не нужен…
