Говоря все это, я наблюдала за ним. Периодически он произносил что-то ободряющее, в какие-то моменты даже почесывал подбородок и прищуривался, но в целом хранил скорее задумчивое, чем удивленное выражение.
— Вы это уже слышали, верно? — спросила я. — Все это для вас не новость?
Он опустил стакан на стол.
— Не совсем так. Я знал, что ваше состояние вызвано не дорожной аварией, хотя только из вашего дневника узнал, что Бен настаивает на этой версии. Мне также было известно, что вы находились в каком-то отеле, когда с вами случилось… когда с вами произошел несчастный случай. Но остальные факты стали для меня новостью. И вообще, насколько я знаю, вы впервые вспомнили нечто самостоятельно. Поздравляю, Кристин.
Поздравляю? Похоже, он думал, что я должна радоваться.
— Выходит, это правда? И это была не машина?
Он выдержал паузу.
— Нет. Не машина.
— Но почему вы не сказали мне, что Бен лжет? Вы же прочитали мой дневник и могли сразу сказать правду!
— Потому что у Бена могут быть причины. И в тот момент мне казалось неправильным убеждать вас, что это неправда.
— Значит, и вы мне лгали? — воскликнула я.
— Нет, — сказал он. — Я вам не лгал. Я никогда не говорил, что вас сбила машина.
Я попыталась вспомнить, что прочла сегодня утром.
— Но ведь позавчера, в вашем офисе, мы говорили об этом.
Он отрицательно покачал головой.
— Я не имел в виду аварию. Вы сказали, что Бен говорил вам о том, что с вами произошло. Вот я и решил, что вы все знаете. Не забывайте, это было до того, как я прочел ваш дневник. Мы с вами здорово запутались..
Я просто ушам не верила. Мы ходили вокруг да около некоего события, настойчиво не желая назвать вещи своими именами.
— Так что же тогда произошло? — спросила я. — Номер в каком-то отеле… Что я там делала?
— Я не знаю всех подробностей, — сказал он.
— Расскажите хотя бы то, что знаете! — воскликнула я с нескрываемым возмущением.
Я пожалела, что не сдержалась, но было поздно. Доктор смахнул несуществующую крошку со штанины.
— Вы уверены, что хотите это знать? — спросил он. Его слова звучали так, словно он давал мне последний шанс. Словно он предупреждал: ты еще можешь отступить. Словно хотел сказать: ты можешь спокойно жить дальше, не зная того, что я собираюсь рассказать.
Но он ошибался. Я не могла отступить. Не зная всей правды, я живу словно наполовину.
— Уверена, — сказала я.
Он заговорил медленно. Запинаясь. Начинал предложение, потом внезапно умолкал на полуслове. Его рассказ напоминал спираль, закрученную вокруг чего-то отвратительного, что лучше не называть прямо. Вокруг темы, до смешного далекой от пустой болтовни, более подходящей к атмосфере забегаловки.
