Но, хотя она и любила опасность, это было бы чересчур рискованно. Так что вместо этого она крикнула:
— Бу!
Каркольф вскочила, как ошпаренная, врезалась в стол, чуть не упала, и осмотрелась, шатаясь и выпучив глаза.
— Черт возьми, — пробормотала она, и, дрожа, вздохнула. — Обязательно было так делать?
— Обязательно? Нет.
Каркольф прижала руку к груди.
— Думаю, из-за тебя могли открыться швы.
— Детка, ты невероятна. — Шев стащила робу через голову и отбросила прочь. — Он едва порезал кожу.
— Утрата твоего хорошего мнения ранит меня сильнее, чем любой клинок.
Шев развязала ремни, на которых держались ее воровские принадлежности, расстегнула альпинистское снаряжение и начала стаскивать свою черную одежду, так, словно ей было неважно, смотрит Каркольф или нет. Но ей доставило удовольствие, что Каркольф не заговорила, пока Шев не надела чистое платье, причем ее голос был слегка хриплым.
— Ну?
— Что «ну»?
— Я всегда мечтала посмотреть, как Белая Сестра раздевается у меня на глазах, но еще я думала, нашла ли ты…
Шев бросила сверток, и Каркольф ловко поймала его на лету.
* * *
— Я знала, что могу на тебя положиться. — Голова Каркольф слегка закружилась от облегчения, не говоря о легком покалывании от возбуждения. У нее всегда была слабость к опасным женщинам.
Черт возьми, она действительно превращалась в своего отца…
— Ты была права, — сказала Шев, падая в кресло, из которого недавно от испуга выскочила Каркольф. — Он был у Помбрина.
— Черт возьми, я так и знала! Вот ведь хмырь! Нынче так сложно найти приличную приманку, которую не жаль пустить в расход.
— Никому нельзя доверять.
— Как обычно. Ну как, все в порядке? — Каркольф подняла рубашку и очень тщательно засунула сверток в верхнюю из двух своих поясных сумок.
Теперь настала очередь Шев смотреть, притворяясь, что не смотрит, наливая себе бокал вина.
— Что в посылке? — спросила она.
— Безопасней, если я тебе не скажу.
— Ты ведь понятия не имеешь?
— У меня приказ не смотреть, — пришлось признать Каркольф.
— И тебе никогда не было интересно? Я имею в виду, что чем строже мне запрещают смотреть, тем больше мне хочется. — Шев наклонилась вперед, темные глаза весьма очаровательно сверкали, и на миг Каркольф представила картину, как они вместе катаются по ковру и смеются, вырывая друг у друга сверток.
С усилием она прогнала ее из головы.
— Вор может раздумывать. Курьер нет.
— А ты можешь быть еще напыщенней?
— Это потребует усилий.
Шев булькнула вином.
