Время от времени человек в красной шапке кричал громовым голосом, размахивая факелом:
— Наших братьев убивают! На баррикады! К оружию!
Тысячи голосов, дрожащих от негодования и гнева, повторяли за ним:
— Мщение! На баррикады! К оружию!
И тысячи рук, вооруженных и невооруженных, поднимались к темному ночному небу, как бы призывая его в свидетели этих обетов мести.
Толпа, сопровождавшая эту мрачную процессию, все возрастала. Точно кровавое видение прошла она перед глазами Лебрена и его сына. Первые минуты им было так тяжело, что они не могли произнести ни слова. Глаза их наполнились слезами, когда они узнали, что убийства этих безоружных и безобидных людей произошли на бульваре Капуцинов.
Едва скрылась из глаз телега с трупами, как Лебрен схватил один из железных болтов со своей двери и, размахивая им над головой, крикнул толпе:
— Друзья! Правительство первое начинает войну, умерщвляя наших братьев! Да падет эта кровь на их презренные головы! На баррикады! К оружию! Да здравствует республика!
Наэлектризованная толпа ответила тысячью криков:
— К оружию! На баррикады! Да здравствует республика!
В один миг народ рассыпался по домам, требуя оружия и ломов, чтобы разбирать мостовые. У кого не было ни того ни другого, те вытаскивали камни из мостовой, работая руками и ногтями.
Лебрен с сыном усердно трудились над устройством баррикады в нескольких шагах от двери их дома. Скоро к ним присоединились Жорж Дюшен, столяр, и еще два десятка вооруженных людей. Это были члены тайного общества, к которому принадлежал и Лебрен. Среди них находились оба извозчика, привезшие Лебрену оружие, один литератор, один выдающийся ученый и знакомый нам Дюпон.
Жорж Дюшен подошел к Лебрену в ту минуту, когда тот, оставив на время работу по сооружению баррикады, распределял оружие среди тех жителей квартала, на которых мог рассчитывать. В это время Жильдас, страх которого сменился геройством, после того как он увидел мрачную телегу с трупами, вернулся из погреба, неся несколько корзин с вином, которым он угощал работавших на баррикадах, чтобы подкрепить их силы.
Жорж, одетый в блузу, с винтовкой в руке и с патронами, завернутыми в платке, повязанном вместо пояса, сказал Лебрену:
— Я не пришел раньше, господин Лебрен, потому что по пути было много баррикад. Они растут повсюду. Коссидиер и Собрие собираются идти на префектуру, Ледере, Лагранж, Эпенн Арого должны отправиться с рассветом к Тюильри и забаррикадировать улицу Ришелье. Другие наши друзья разделились по разным кварталам.
