А открытые – закрываем. С днища счищаем ил,
Навсегда оседаем в сухие доки.
И рассказывать, где ты плавал и с кем ты пил,
Про гавань глубокую и о глотке глубокой
Мало проку.
Ты был молод, Синди, и, несомненно, мил.
Зря ты только трогал провода под током,
Зря ты сердце считал мышцей, отличной от всех,
А голову – не только подставкой для шляпы.
Зря в спасатели рвался над пропастью не во ржи, так в овсе,
А сбивали – падал на четыре на все
Лапы.
Ты наймешься сторожем проржавевших бортов,
Порыжевший бушлат припасешь на праздник.
Как оказалось, ты всегда был готов
Возвратиться из князи в грязи.
На меркаторовой карте – колбаса,
Астролябией будешь колоть орехи.
Раньше были грехи, теперь – лишь огрехи,
Рваньше стали паруса.
Всех историй твоих – на полчаса,
Да и то лишь мальчишкам для смеха.
«Как ты пытался мозги вправить…»
…как будто жизнь качнется вправо,
Качнувшись влево.
Иосиф Бродский
Как ты пытался мо́зги вправить
Хотя бы юношам и девам!
Нет, жизнь здесь не качнется вправо,
А только влево.
«…А внутренности жертв есть внутренности наши…»
…Есть внутренности жертв, чтоб о войне гадать,
Рабы, чтобы молчать, и камни, чтобы строить.
Осип Мандельшам
И о войне гадать поэтому легко.
Победа? – Хорошо. Добавим в молоко
Для праздничного дня немного пшенной каши.
А наши уж стоят, без слов руками машут —
Рабы, чтобы молчать. А камни для чего?
Немного лет пройдет – и народят мамаши
Таких же молодцев с издержкой речевой.
Природа? – Третий Рим. Гнильца для молодца.
Хотя богов своих мы любим беспокоить,
Их словно в жар и дрожь бросает от московий.
…Нет этому конца.
Говоришь, что все наместники – ворюги,
Но ворюга мне милей, чем кровопийца.
…Забери из-под подушки сбереженье,
Там немного, но на похороны хватит.
Иосиф Бродский
Под матрасом. Да под каждой кочкой.
Столько уже встретил дней рожденья,
Что о дне ином – хотя б с отсрочкой,
Но пора подумать: вычитанье
Собирать готово до́лги наши.
И никто их не отпустит. Кашей
Не накормит. Не прикроет дланью.
Я вот тоже повторял за старшим:
Кровопийцы хуже, чем ворюги.
И дотумкал только в длинном марше:
То, что верно в мире, где фелюги
Пристают в провинции монаршей
К берегу, маслины где, фисташки,
Не всегда подходит там, где вьюги,
И конвойный не дает промашки.
В палестинах наших – без обмана,
Густо кучерявит пух на рыльцах.
Здесь у нас в богах двуликий Анус:
Фас – ворюга, профиль – кровопийца.
Дружелюбные такие лица.
Ах, как хороши герои наши!
Как же их рожают-то мамаши?
«Так начинают: года в двадцать два…»
