Глубина 4261 метр | страница 19
Посадка глубоководного обитаемого аппарата с людьми на борту на дно Северного Ледовитого океана в районе Северного полюса относится к разряду самых замечательных достижений, можно даже сказать, географических открытий. Если в сравнении этого события с открытием Америки или кругосветным плаванием Васко де Гамы – а такие сравнения в российских и зарубежных средствах массовой информации делались – и было преувеличение, то очень небольшое. Отмечу особо, что операция производилась подо льдами Северного полюса, что усложняло ее многократно. Постоянный дрейф льдов и сильные, во многом еще не изученные подводные течения в любой момент могли резко изменить ситуацию и потребовать корректировки намеченного плана действий, а то и полного отказа от него. К тому же нельзя забывать о том, что первопроходцы всегда подвергаются повышенным рискам, иногда таким, которые невозможно предусмотреть. Когда, например, советский космонавт Леонов впервые вышел из корабля в космическое пространство, он какое-то время находился в полубессознательном состоянии, утратил контроль за своими действиями. Незаурядное мужество и редкая выдержка помогли ему справиться с опасной ситуацией, возникновение которой мало кто предполагал. Сказался, видимо, «земной» фактор, фактор привязанности человека к привычной среде обитания. Никто за всю историю человечества в течение многих и многих тысяч лет не соприкасался напрямую с открытым космосом, что, конечно, не могло не отразиться на психическом состоянии, пускай даже на подсознательном уровне. Никто и никогда из людей не был на такой глубине, да еще подо льдом Северного полюса… Как себя ни настраивай, но подсознание, куда, естественно, ушла соответствующая установка, может проявить себя самым непредвиденным образом….
Все это Чилингаров, конечно же, хорошо понимал. Но от очередной «авантюры», как называли его экспедицию друзья и близкие, несмотря на их уговоры, не отказывался. Напротив, огромная сложность высадки на океанское дно в Северном Ледовитом океане только усиливала стремление достичь поставленной цели. Ну, а когда мечта выношена и выстрадана – с момента появления самой идеи до организации экспедиции прошло почти 9 лет – Артура Николаевича остановить так же невозможно, как атомный ледокол, взламывающий любой лед…
Замысел экспедиции созрел задолго до очередной антарктической эпопеи с посадкой вертолетов «МИ-8» на Южном полюсе. Сразу после ее завершения перешли к непосредственной подготовке нового суперпроекта. Кабинет Чилингарова на десятом этаже здания Государственной Думы на Охотном ряду вновь превратился в «полярный Смольный» – там шли постоянные совещания и обсуждения, в приемной и коридорах толпились десятки людей. Правда, это происходило лишь вечером, после завершения пленарных заседаний Думы и в выходные дни. Как член ее руководства Артур Николаевич строго придерживался правила – все, что касается экспедиций, обсуждать и решать только в свободное от депутатских дел время. Загруженный думскими делами, и, ко всему прочему, по характеру ответственный и дисциплинированный, Чилингаров, в отличие от других депутатов, пропускавших многие пленарные заседания, присутствовал на них регулярно. Да и сами заседания в отсутствие первого лица вел чаще, чем другие вице-спикеры. Так что от собственно депутатской работы не уклонялся, скорее наоборот, брал на себя то, от чего уклонялись другие.
