Блад не любил испанцев. Двухлетнее пребывание в испанской тюрьме и участие в кампаниях на оккупированной испанцами территории Голландии дали ему возможность познакомиться с такими сторонами испанского характера, которые никто не счёл бы привлекательными. Но он честно выполнял врачебные обязанности и относился к своим пациентам с дружественным вниманием. Испанцы, искренне удивлённые тем, что о них заботятся, что их лечат, вместо того чтобы повесить без всяких разговоров, проявляли истинное смирение. Однако жители Бриджтауна, приходившие в госпиталь с фруктами, цветами и сладостями для английских моряков, не скрывали своей враждебности к испанцам.
Когда Блад с помощью негра, присланного для ухода за ранеными, перевязывал одному из испанцев сломанную ногу, он услышал ненавистный хриплый голос своего хозяина.
— Ты что здесь делаешь?
Блад, не поднимая глаз и не прекращая перевязки, ответил:
— Лечу раненого.
— Я вижу это сам, идиот! — И над Бладом выросла массивная фигура полковника.
Лежавший на соломе полуобнажённый человек со страхом уставился чёрными глазами на жёлтое лицо полковника. Не требовалось знания английского языка, чтобы понять враждебные намерения пришедшего.
— Я вижу это, идиот! — повторил полковник Бишоп раздражённо. — Так же как вижу и кого именно ты лечишь. Кто тебе это позволил?
— Полковник Бишоп, я — врач и выполняю свои обязанности.
— Свои обязанности? — иронически спросил Бишоп. — Если бы ты о них помнил, то не попал бы на Барбадос.
— Вот поэтому-то я здесь и оказался.
— Хватит болтать, мне уже известны твои лживые россказни! — Он приходил всё в большее бешенство, видя, что Блад спокойно продолжает заниматься своим делом. — Прекратишь ли ты свою возню с этим мерзавцем, когда с тобой говорит хозяин?!
Блад оторвался на секунду и взглянул на полковника.
— Этот человек мучается, — коротко ответил он и снова наклонился над раненым.
— Очень рад, что эта проклятая собака мучается. Но с тобой я поговорю по-иному. Я тебя заставлю слушаться! — вскричал полковник и поднял свою длинную бамбуковую трость, чтобы ударить Блада.
Но доктор быстро заговорил, стремясь предотвратить удар:
— Кем бы я ни был, но непослушным меня назвать нельзя. Я выполняю распоряжение господина губернатора.
Полковник остолбенел; жёлтое лицо его побагровело, а рот широко раскрылся.
— Губернатора… — повторил он и, опустив трость, быстро зашагал в другой конец сарая, где стоял губернатор.
Блад довольно усмехнулся. Его свирепому хозяину не удалось выместить на нём свой гнев.
