Лишь однажды ему пришлось ненадолго отложить в сторону набор колб, мензурок и нагревателей. Тогда отец отправился на выручку защитникам Серого Валуна. Почти месяц десятилетнему Трикселю пришлось управлять обширным феодом, и, как он иногда с удовлетворением вспоминал, довольно успешно. Некоторые люди даже перестали смотреть на него как на урода. Не все, конечно, на это глупо надеяться, но хотя бы те, у кого варил котелок. А уродливый горб лишь подчеркнул схожесть между ним и простыми людьми. "Этот парень такой же несчастный, как и мы", - говорили они. Глупцы, им ли жаловаться на свою жизнь. Отец и так даёт больше, чем лорды в других краях королевства. Тёплый климат позволял снимать двойные урожаи и поставлять на столы аристократов сахарные персики, нежную, с кремообразной начинкой, паниоку, и сочные груши. Отец превратил Кебейскую равнину в житницу Изры.
- Триксель, посторонись!
Горбун вздрогнул, поняв, что уже с минуту стоит на месте с пустым взглядом, не давая сойти на пристань своим спутникам. Он поковылял по пирсу, разглядывая редкие колоннообразные здания, торчащие там и тут среди пёстрого моря палаток. Шедший следом Двин коротко пояснил:
- Оборонительные сооружения.
Триксель удивился, но ничего не ответил. К их отряду, состоявшему из сорока человек, подскочили несколько хитроватого вида "застолбщиков". Они предложили посторожить ладью, пока мореходы не разберутся со своими делами. Триксель вздохнул и заплатил им три золотых.
- Господа, я надеюсь, вы понимаете, что случится, если вы вздумаете угнать наше судно? - буднично произнёс Двин, обратившись к застолбщикам, и показал им Преломитель. - Я вас найду и выжму как томаты.
Триксель подумал, что угроз можно было и избежать - в Шуруппаке жизнь слишком сытная, чтобы рисковать ею из-за какой-то крохотной посудины.
- Лучше не рисковать, - скорее сам себе сказал тан, идя рядом с горбуном по широкой дороге, разделявшей портовый рынок надвое.
Триксель не ответил, разглядывая товары, лежавшие на прилавках, и неуклюже наталкиваясь на прохожих, пока Двин не схватил его за ворот плаща и подтянул ближе к себе. Мореходы шли следом, выстроившись в ряд по двое. В руках они держали щиты, оружие же покоилось в ножнах. Триксель отметил, что местные жители, торопясь по своим делам, даже не обращали внимания на рослых мужчин, чьи обветренные лица зачастую покрывали шрамы. Львиную долю мимолётных взглядов привлекали только он сам и статный, гладко выбритый Двин.
