А потом король увидел Алмазника. Улыбка застыла на губах серебряного величества, в глазах мелькнул страх. Он поднял руку в приветственном жесте, но жест этот вышел каким-то скомканным. Алмазник удивился: ему казалось, что у Серебра нет причин бояться его.
Потом Серебро подозвал пажа и шепотом дал ему какое-то поручение. От веселости короля не осталось и следа.
«Интересно,» — подумал Алмазник. Он вышел из дворца, не дожидаясь окончания бала. Пробравшись через праздничную толпу, принц вышел в город и вскоре очутился на улочке, где селились златоградские торговцы. Он постучал в одну из дверей. На стук злобным лаем отозвалась собака.
— Кто? — спросил из-за двери сонный мужской голос.
— Открывай! — Алмазник нетерпеливо стукнул по двери своим посохом.
Дверь медленно, словно нехотя отворилась, и на пороге показался человек в длинном халате и ночном колпаке.
Он почтительно поклонился и сказал:
— Заходите, господин Алмазник!
— Нет, я ненадолго. Ты мне вот что скажи: что происходит в замке?
— Что происходит? Да вроде ничего, — торговец задумался. — Сладости я им привозил вчера, и все было тихо.
— Тихо, говоришь? Может быть, Серебро издал новый указ? Или принимает важных гостей?
— Указов новых не было, а вот гости, кажется были.
— Кажется?
— Я точно не уверен. Так, слышал краешком уха, как поварята болтали: мол, Серебро поселил в лучших покоях каких-то оборванцев.
— Оборванцев? Так. А откуда родом?
— Не знаю, Алмазник…
В замке гостили Опал с женой и детьми и Нефрит, его брат. Алмазник знал это уже к концу ночи, и понимал, что это — хорошая возможность доказать Берковскому, что он и сам что-то может. Опал и Нефрит стояли между ним и престолом Камнелота, и он должен был убить их.
Опал и Нефрит гостили в Златограде уже не первый раз. Было время, когда столицы прекратили всякие отношения, и Алмазник перестал появляться в великом городе. Это было связано с появлением милиции на границе, что очень раздражало Серебро. Тогда Опал и Нефрит попросили у северного соседа защиты и покровительства. Они прожили в Златограде два года, и Серебро постоянно намекал на то, чтобы они вернулись домой и навели там, наконец, порядок. Нефрит, которому в то время не исполнилось и двадцати, был готов, но законным наследником был не он. Опал все что-то сомневался, рассчитывал, взвешивал — выжидал. Потом, одержимый подозрительностью, он собрался в путь, объяснив жене и брату, что не сегодня — завтра Серебро продаст их Алмазнику. Нефрит в это не верил, но, скрепя сердце, поехал с братом, потому что не мог оставить племянников, да и не знал, что он будет делать здесь, в Златограде, один. Серебро привязался к юноше, как к сыну, и в порыве неслыханной щедрости подарил ему кинессийского пса, которого купил для себя.
