— Ну ладно, в пределах вашего мира пес, может быть, хозяина и учует. Но надеяться на то, что он найдет переход, я бы не стал.
— Ой, зря! Зря!
— Сколько он уже у нас?
— Вторые сутки.
— И до сих пор ничего?
— Нет, — Алмазник чувствовал, что снова теряет почву под ногами. — Он приблудился к какой-то старухе.
— А сейчас он где?
Алмазник взглянул на КПК:
— Смотри-ка, Дмитрово-Черкассы. Это же недалеко от того места, где я выхожу.
Берковский оживился:
— Да неужели?
Зеленая точка на экране замерла возле границы старого кладбища. Потом она мигнула и пропала. «Нет сигнала», — появилась надпись на экране компьютера.
Берковский вскипел от злости:
— Это что?! — заорал он на Алмазника.
— Так это же…
— Ты на что маяк подвесил? Ты, вообще, где его взял?
— Я его купил в зоомагазине, самый дорогой. Специально для собак. Крепится к ошейнику…
— Так этот засранец его содрал, и все! Это же такая дубина, которую нельзя не почувствовать!
— Он не мог…
— Что — не мог?!
— Не ори на меня! — Алмазник тоже повысил голос, и гнев Берковского поутих.
— Он не мог содрать маячок, — сказал принц тихо, — потому что я прикрепил его к тому же месту, к какому крепится королевская печать Камней. Он не стал бы сдирать маячок, потому что одновременно содрал бы и печать. И снять его он тоже никому не дал бы, потому что у него приказ не давать никому дотрагиваться до печати.
— Значит маяк — дерьмо!
— Нет. Это значит, что псина вернулась домой.
Берковский и Алмазник уселись в машину.
— Кладбище в Черкассах, — бросил Берковский водителю и поднял звуконепроницаемое стекло. — Теперь расскажи мне, принц, все, что ты не договорил.
— Я все сказал.
— А про печать? Что там у него за печать?
— А-а, это… Просто, когда наследники бежали, Опал умудрился прихватить с собой королевскую печать. А поскольку принцы все время скитаются, Нефрит и придумал хранить печать на шее у своего пса. Тот будет защищать ее любой ценой.
— Как же ты сумел подвесить маячок?
— Пес лежал у меня дома связанный. Ты бы видел, как он извивался — веревки трещали. Пришлось купить в магазине не только маяк, но и инъекцию снотворного.
Алмазник говорил спокойно, но упомянув о снотворном, почему-то вдруг взорвался:
— И вообще, почему я тут отчитываюсь перед тобой, как мальчик?! Что ты меня допрашиваешь? Да ты знаешь, что я мог пристукнуть пса, снять печать, вернуться в Камнелот и потребовать признать меня наследником. Печать все-таки что-то значит! А я оставил ее на месте и сделал все, чтобы найти для тебя проход в Камни!..
