— Бармен исключается, — заверил Растопчина Вячеслав. — Не будем о нем.
— Почему исключается?
Вячеслав промолчал.
— Ладно, — пожал плечами Растопчин. — Держите меня в курсе, не напускайте, пожалуйста, на дело тумана, — попросил он.
— Как что-нибудь прояснится, тотчас вам позвоню, — пообещал Вячеслав.
Он вышел в коридор. Андрей метнулся за ним. Догнал, коснулся плеча, зашептал:
— Хорошо бы идти по горячему следу, если, конечно, мы взяли именно тот след. Деньги на то и деньги, чтобы их тратить да менять.
— Боитесь, что их уже нет?
— Да.
— Не паникуйте раньше времени, — посоветовал Вячеслав и зевнул. — Тринадцать тысяч долларов? Ну, прогуляют сотню на радостях, и все. Хотя, кто знает… Не люблю гадать.
— Отчего вы занялись моими проблемами? — заторопился Растопчин. — Практически ведь частный сыск. С использованием служебного положения. Приказ начальства? Просьба? Рассчитываете на хорошее вознаграждение? На какое, если честно?
— Поторгуемся? — прищурился Вячеслав.
Растопчин сделал вид, что не замечает насмешки.
— Пятьсот долларов гонорара, нормально? — предложил он. — Семьсот? Восемьсот? Ну, до пяти процентов от суммы, которую вы мне вернете…
— Куй железо, пока горячо, — ответил Вячеслав, продолжая смеяться глазами, и Растопчин неожиданно понял, что парень просто не получил инструкции, как следует отвечать на вопрос о вознаграждении.
Растопчин махнул рукой, мол, ладно, позже обговорим детали, еще не вечер, и побрел в номер. Вечер, однако, давно наступил, в комнате было холодно и тоскливо, и от одиночества Андрею становилось еще холоднее. Его тянуло на люди, на свет, в какой-нибудь «демократический» гостиничный закуток, где продают портвейн и «Славянское» за рубли, где первый встречный вываливает на тебя все, что думает о большой политике, кухне интуристовского ресторана и ценах на шлюх, где выражение лица у свободной шлюхи такое, словно дама приглашена на дипломатический прием, но шофер из посольства запаздывает всюду лед и заносы, и вот, представьте, даме приходится греться чашкой кофе сомнительного качества и слушать «Депеш Мод» вместо Майкла Стайпа с его знаменитым «Ремом». Растопчин попытался связаться с Баскаковым, но ни на работе, ни дома архитектора не оказалось. Правда, вскоре он сам «вышел» на Растопчина. Голос в трубке звенел, словно был пропущен через мощный усилитель.
— Человек появился? — поинтересовался Баскаков.
— Да, и вроде бы не дурак, — поблагодарил Баскакова Растопчин.
