"Если голод — выдумка, то почему вокруг только песок? Ведь этой субстанцией сыт не будешь. Почему моя фантазия настолько однобока? Где пальмы, кокосы с бананами и страстные горячие пейзанки? Придется кому-то отвечать по всей строгости перед судом внутренней совести…"
Дальнейшие наблюдения заставили меня забыть о голоде. Белые лучи вырывались из широкой, километровой пропасти, края которой терялись далеко слева и справа от меня. А за ней все явственней и четче просматривались невысокие, но обильно покрытые снегом холмы, торчащие скалы и даже горы. Причем, на пространствах между ними торчали деревца, буквально изогнувшиеся под тяжестью навалившегося на них снега.
И если бы не согревающее тепло вздымающихся из пропасти лучей, мороз наверняка и сюда перекинулся, а одежку-то я бросил… Только и оставалось ругать самого себя.
"Нет! Уж такого безобразия я точно не мог придумать! Не люблю я зиму и никогда не любил. И никогда не понимал тех, кто летом на пляже заявляет: "Как я соскучился по зиме и глубокому снегу!.." Не по мне такое счастье… с удовольствием его меняю на теплую водку и распаленных солнцем женщин. М — да…" Но если это придумал не я, то отсутствие бананов с шоколадными пейзанками было оправдано.
Край пропасти ничем не напоминал каменный обрыв или провал природного происхождения. Скорей все это походило на согнутый, а потом треснувший лист толстенного картона. Обе плоскости сходились строго под углом в девяносто градусов. То же самое было и на противоположной стороне обрыва. Я пытался рассмотреть стену, но ничего кроме серого шероховатого камня не видел. А что тогда так ярко светит из глубин? Пока не заглянешь — не узнаешь. Оставшиеся три метра до края я полз на четвереньках, опасаясь просто подойти и наклониться. Что-то меня напугало, хотя высоты я совершенно не боялся.
Пока полз, я успел запоздало пожалеть об отсутствии на себе больничной пижамы, и даже парочка пар толстенных носков пригодилась бы. Все-таки под коленями оказался далеко не картон… Такие мысли отвлекали. Но когда я дополз, улегся на край и заглянул туда, — забыл про все на свете. Сразу и надолго.
Взору открылся совсем иной мир с невероятно далекими горизонтами.
Чтобы понять и осмыслить увиденное, пришлось несколько раз закрывать глаза, унимая страшное головокружение. Даже подташнивать начало от неправильности. Я ведь смотрел вниз, а на самом деле получалось, что словно выглядывал из какой-то траншеи.
