Мистика продолжается. В балконную дверь влетают три бутылки с какой-то прозрачной жидкостью. Сами собой, не спеша и вальяжно. Две опускаются на пол поодаль, а одна — у самой кровати. Гранит не может повернуть голову, он видит только потолок, но он слышит характерное булькание — это спирт вытекает из упавшей на бок бутылки. Вытекает ему под кровать… Буль-буль… Это почти как тик-так. Последние секунды жизни.
Горящая сигарета падает на пол. Спирт вспыхивает мгновенно, ярким и жарким пламенем, не дающим никакой копоти. Спирт — это не бензин, температура его пламени всего 900 градусов, против 1200 у бензина. Но человеческое тело воспламеняется всего лишь при трехста…
Гранит кричит, но не может разжать губ. Он лишь мычит от боли, но недолго… Пламя моментально охватывает всю кровать, перекидывается на ковер, на деревянный стол. Лопаются две оставшиеся бутылки со спиртом — может быть от жара, а может им кто-то помог. Тот, кто сидит на дереве в 100 метрах от объятой пламенем комнаты и смотрит в бинокль на агонию сгорающего заживо человека.
Когда охранники распахивают дверь — влекомый сквозняком поток пламени просто сбрасывает их с лестницы. Они ничем не могут помочь своему боссу…
Идеальное убийство в исполнении лучшего в мире специалиста по несчастным случаям.
— Сколько ты заплатил за смерть Гранита?
— Шрам…
— Сколько, Коля? Я тебе уже говорил, что было, то было. Прошлое меня не интересует.
— Шрам, ты пойми, я бы никогда тебя так…
— Ты бы не смог, Коля! Где я, и где Гранит. Если бы я хоть на секунду подумал, что ты можешь подослать ко мне убийцу…
Шрам помолчал, оставив последнее слово звенеть в воздухе. Он видел, съежился Горбунов, словно стараясь стать как можно меньше и незаметнее, мечтая о том, чтобы спрятаться в неприметную щель возле ручки дивана.
— Так сколько ты заплатил? — продолжил он, сочтя, что пауза уже достаточная.
— Пять миллионов.
— Наличными?
— Разумеется.
— Это была его цена, или ты смог сторговаться?
— Его цена. Он пришел, назвал пять миллионов и не прогибался ни на пол-ляма вниз. Упорный как черт! Был соблазн не заплатить ему. Милиция признала смерть Гранита несчастным случаем, поэтому когда он пришел за деньгами — был соблазн сказать, мол, парень, ты тут не причем, оно само как-то получилось. Или и вовсе…
— Убрать самого Диму, да?
— Ну… Да. Но знаешь, Шрам, когда он пришел за деньгами, я… Я просто отдал деньги. Страшно стало, честно. Вот как…
— Как со мной сейчас?
Горбунов кивнул.
