- Время уходит. Надеюсь, вы понимаете, Дженсен, что, начав крупную военную акцию, пойти на попятную совершенно невозможно?
- Я это понимаю, - тяжело произнес Дженсен. - Что доносит разведка?
- В донесениях недостатка нет, но только Богу известно, что нам с ними делать, - в голосе генерала звучала горечь. - На всей линии Густава неспокойно. Туда подтянуты, насколько нам известно, две танковые дивизии, одна немецкая пехотная дивизия, дивизия австрийцев и два батальона знаменитых альпийских стрелков. Наступление они не готовят, это совершенно ясно, их дислокация делает наступление невозможным в данный момент. Кроме того, если бы они вдруг решились на наступление, то наверняка постарались бы проводить переброску сил тайно.
- Как объяснить, в таком случае, их активность? Генерал вздохнул.
- Наши "компетентные источники" утверждают, что гитлеровцы готовят неожиданный отход на новые позиции. Компетентные источники! Меня больше всего беспокоит, что эти проклятые дивизии в данный момент находятся на линии Густава. Дженсен, что случилось, в конце концов?
Дженсен беспомощно пожал плечами.
- Мы договорились о выходе на связь каждые два часа после четырех часов утра...
- И до сих пор ничего?
Дженсен промолчал.
Генерал задумчиво посмотрел на него.
- Самые лучшие люди во всей Южной Европе, вы говорите?
- Да, именно так.
Сомнения генерала в правильности подбора Дженсеном людей для операции "Десять баллов" существенно возросли бы, окажись он в этот момент среди них, в лагере гауптмана Нойфельда, в Боснии. Не было и речи о гармонии, взаимопонимании и безусловном доверии друг к другу, столь естественных для отряда специально отобранных диверсантов, считающихся лучшими в своем деле. Напротив, в их отношениях отчетливо ощущались напряженность, подозрительность и недоверие. Рейнольдс, обращаясь к Меллори, с большим трудом сдерживал распиравшее его негодование.
- Я хочу знать сейчас! - Голос Рейнольдса срывался на крик.
- Говорите тише, - резко прервал его Андреа.
- Я хочу знать сейчас, - повторил Рейнольдс. На этот раз почти шепотом, но тем не менее настойчиво и требовательно.
- Вам скажут, когда придет время. - Голос Меллори звучал, как всегда, спокойно и бесстрастно. - Но не раньше. Чем меньше вы знаете, тем меньше можете разболтать.
Рейнольдс угрожающе сжал кулаки и двинулся на Меллори.
- Не хотите ли вы сказать, что я, черт бы вас побрал, собираюсь...
- Я ничего не хочу сказать, - сдержанно заметил Меллори. - Я был прав тогда, в Термоли, сержант. Вы самая настоящая мина замедленного действия, с взведенным часовым механизмом.
