Схватив груз, люди из первого автобуса, и только потом из второго, цепочкой вбегали в двери, где им уже подсказывали, по какой лестнице подниматься. Дверь на чердак и единственный выход на крышу уже были взломаны. Сверху Максим увидел, как двое бойцов под руководством Степаныча неподалеку от автобуса поставили бочонки и, открыв их, плеснули в каждый немного бензина и напихали тряпья.
— Это чтобы, если соберется много мутантов, пальнуть туда зажигательными и окутать наш транспорт дымом, — грустно пояснила Лена, присевшая рядом с ним на крышу. — Дым их тоже отгоняет, не любят они его. Прямо как пчелы. Новосиб перестраховывается, конечно, но, с другой стороны, без автобусов нам тут конец. Вдруг они покрышки разгрызут?
— Такого пока не видел, — рассмеялся Максим. — Видел, как кору грызли. И как они землю ели — тоже, кажется, видел.
Рядом присела Надя, тайком сунула каждому по какому-то пирожному в вакуумной упаковке. Только такие продукты и оставались в магазинах после визитов мутантов: они не пахли. Вскрывая упаковку, Максим вспомнил, как давно не ел, и рот наполнился слюной.
— Фантики кидаем с крыши, жуем незаметно, все делают вид, что ничего не происходит! — шепнула Надя. — Свистнула из магазина, успела до нашей «продразверстки». К ним что попадет — уже только по команде Новосиба выдадут, лишнего не выпросишь.
Снизу доносилось негромкое постукивание: бойцы баррикадировали двери. Решетки на окнах первого этажа не были достаточно надежной защитой, да и прыгали мутанты словно чемпионы, но Максима это не тревожило: уж слишком хорошо в команде Новосиба все знали, что делать. Ему это нравилось. Он поискал взглядом Толика, собираясь предложить половину пирожного, и нашел его рядом с Белоглазовым и Спецом. Майор что-то рассказывал обоим, и Максим решил не мешать. «Потом у Толика спрошу». Потянуло запахом костра. До ужина оставалось совсем немного, а есть страшно хотелось уже сейчас. Он затолкал в рот остатки угощения, и обертка, вертясь на ветру, полетела вниз.
— Вот там! — Лена показала пальцем направление. — Где-то в Измайлово, меня, возможно, ждут мама и папа. Или не ждут. Или думают, что я уже мертва.
— Днем она нормальная, а к вечеру начинается лирика, — пояснила Надя Максиму. — Эй, Ленка, смотри в другую сторону! Там закат красивый.
— Красивый закат… — протянул Максим. — Может, и правда: все это — красивый закат? Закат человеческой цивилизации? Ну, может быть, эстетически не очень-то красивый, зато быстрый и символический: люди жрут друг друга. Закат мира…
