— Хор — поэт, — объяснил мне Нахт.
— В таком случае, вы мастер двусмысленностей, — сказал я, обращаясь к толстяку. — Вы овладели скрытыми значениями слов. Это очень полезное умение в наши времена.
Тот радостно хлопнул в ладоши и загикал. Я понял, что он слегка пьян.
— Верно, ибо это времена, когда никто не может сказать, что он в действительности имеет в виду. Нахт, друг мой, где вы отыскали это замечательное создание? Стражник-меджай, понимающий поэзию! Что же будет дальше? Танцующие солдаты?
Компания рассмеялась еще громче, явно настроенная поддерживать легкую и непринужденную беседу.
— Уверен, Рахотеп не обидится, если я открою, что и он тоже писал стихи, когда был помоложе, — сказал Нахт, словно желая загладить те трещинки толщиной в волосок, что начали проявляться в разговоре.
— Они были очень плохи, — возразил я. — И от них не осталось никаких вещественных доказательств.
— Но что же произошло, почему вы оставили это дело? — озабоченно спросил поэт.
— Не помню. Наверное, мною завладел мир.
Поэт повернулся к собравшимся, широко раскрыв глаза от изумления.
— Им завладел мир! Хорошая фраза! Пожалуй, мне придется ее позаимствовать.
Компания благосклонно закивала.
— Осторожней, Рахотеп! — сказал один из них. — Я знаю этих писателей — они говорят «позаимствовать», когда имеют в виду «украсть». Вскоре вы увидите свои слова в ходящем по рукам свитке современной поэзии!
— И, насколько я знаю Хора, это будет какая-нибудь злая сатира, а вовсе не любовные стихи, — прибавил другой.
— Лишь очень немногое из того, что я делаю, достойно занять место в стихотворении, — сказал я.
— И именно поэтому, друг мой, это так интересно, поскольку в противном случае все искусственно, а ведь как легко устать от искусственного! — отозвался поэт, сунув свой пустой кубок проходящему мимо слуге. — Нет, вкус истины — вот это по мне!
Одна из служанок приблизилась, вновь наполнила наши кубки и удалилась со спокойной улыбкой и завладев вниманием нескольких, если не всех, мужчин. Я подумал о том, как мало, должно быть, знает этот человек о реальности. Затем беседа возобновилась.
— Мир определенно во многом изменился за последние годы, — сказал кто-то.
— И несмотря на рост нашего международного влияния, и наши успехи в сооружении величественных построек, и уровень достатка, которым многие из нас теперь наслаждаются…
— Болтовня! — насмешливо перебил поэт.
— …не все изменения были к лучшему, — согласился говоривший.
