— Мы называем это «сыграть в веселого цыпленка», — пояснил Валентайн.
— У вас, американцев, лучшее в мире чувство юмора, — ответил Кроуфорд. — Спасибо, что поделились опытом.
Повесив трубку, Валентайн расписался на чеке Кроуфорда и положил его в стопку других, отложенных до визита в банк. Неделя выдалась удачная, но на его настроении это никак не сказалось. Деньги никогда не могли развеять его хандру.
Он оторвал себя от стула. Давно уже пора было лечь, но усталость прошла. Телефон зазвонил снова. Определитель сообщил, что это Мейбл Страк, соседка. Мейбл была самой важной женщиной в его жизни. Пенсионерка с юга, она вела дела в его консалтинговой фирме, при необходимости готовила еду и не давала ему придушить сыночка Джерри, который два месяца назад въехал в дом через дорогу с женой и новорожденной дочкой.
— Надеюсь, не разбудила, — сказала Мейбл.
— Я тут над одним делом работал, — ответил он. — Решил, пора уже разгребать накопившийся завал.
— Тебе лучше?
«Лучше» — понятие относительное, когда настроение ни к черту. Мейбл была в курсе ситуации с Люси Прайс и ежедневно перехватывала ее звонки.
— Немного.
— Рада это слышать. У тебя ящик работает? Из Лас-Вегаса передают специальный репортаж. Там ужас что творится.
— Дай угадаю. В каком-то казино за ночь мало выручили.
— Тони, не шути. В одной из гостиниц пожар.
Валентайн вышел из кабинета, прижав трубку телефона к плечу. Полы поскрипывали под босыми ногами. Он жил на безмятежном западном берегу Флориды в доме новоанглийского стиля. Дом был построен шестьдесят лет назад, пережил с десяток ураганов и цунами. Его главным качеством была прочность.
В гостиной Валентайн включил телевизор, всегда настроенный на канал «Си-эн-эн», — Тони не мог прожить без новостей. На экране появилось изображение горящей гостиницы. Огонь поднимался над зданием метров на десять. Внизу экрана было написано, что это «Речной кораблик». У Тони там работало немало знакомых. Из окон гостиницы вырывались клубы черного дыма.
Валентайн беспомощно плюхнулся в кресло.
— Ты где там? — спросила соседка.
Он и забыл, что прижимал трубку плечом к уху.
— Тут.
— Смотришь?
— Угу, — пробубнил Валентайн.
— Я подумала, что тебе надо это увидеть. Кажется, ты говорил, что у тебя там есть друзья.
На экране появилась стена гостиницы — вид с вертолета. Камера наехала на лысого тучного человека, стоявшего на балконе. Он перелезал через перила, а вокруг него бушевало пламя. Мужчина перекрестился и посмотрел прямо в объектив. Режиссер дал его лицо крупным планом.
