— Гы-гы-гы! — поддержал его «крестьянин», выставляя на всеобщее обозрение черные пеньки зубов.
Третий из них, длинный и худой парень, с пустым взглядом, смотревший куда-то, сквозь меня, тоже оживился и словно только что, увидев меня, заговорил. Это выглядело так, словно в бездушную куклу вставили ключ и завели пружину.
— Сначала я тебе выколю тебе один глаз, потом начну резать тебя на маленькие — маленькие кусочки. Ты будешь долго — долго кричать. Я люблю, когда плачут….
— Уже испугался! — перебил я его. — И что дальше?
Не то, что я ему не верил. Нет, верил, но при этом не чувствовал ни страха, ни беспокойства. Их просто не было. Создавалось впечатление, что все подобные эмоции из меня вытащили, а вместо них в моей душе образовалась холодная и равнодушная ко всему пустота. После моих слов наступило недоуменное молчание. Если маньяк, снова застыл неподвижной куклой, то второй бандит, с грязной неопрятной бородой, стал нервно переминаться с ноги на ногу, при этом поигрывая топором.
Один против трех, без оружия, и не боится. Почему? Этот вопрос крупными буквами был написан на лице главаря. Решив ускорить развязку, я нагло усмехнулся и тем самым подтолкнул главаря к действию. Судя по всему, разбойник решил, что этот тип от страха совсем потерял голову и потому ведет себя странно, потому что его следующие действия, по-другому никак нельзя объяснить. Когда главарь подошел ко мне и замахнулся ржавым мечом, он ожидал, соответствующей реакции, свойственной его жертвам, но он никак не ожидал прямого удара в челюсть. Не ожидали подобной наглости и его подельники. В рассчете на их растерянность я уже собирался продолжить атаку, как неожиданно подал голос бородач: — Но-но! Не балуй! Хуже будет! — после чего сделал по направлению ко мне несколько быстрых шагов, после чего остановился. Видно учел неудачный опыт главаря, который сейчас ворочался в пыли. Думая, что тот сейчас нападет, я развернулся в его сторону, но это оказалось лишь отвлекающим маневром, так как в эту самую секунду, выхватив откуда-то из-за спины заржавленный тесак, на меня бросился садист. От неловкого выпада тесака я легко ушел, но бородач с топором оказался не в пример садисту довольно хорошим тактиком. Не нападая, старался своими действиями подставить меня под мясницкий нож сумасшедшего племянника, но и он не ожидал, что я брошусь на человека с оружием. Движения садиста были настолько неловкие, что уйти от его оружия, а затем сбить с ног неуклюжего противника мне не составило никаких проблем, но добить его не удалось, так как помешал подбежавший бородач. «Крестьянин» был явно не трусом, потому что даже тупой разбойник должен был сообразить, что им попался не простой противник, но несмотря на это, он стал кружить около меня, размахиавая топором. Я видел — он боялся. Его глаза его бегали, он тяжело дышал, перескакивая с места на место и размахивая топором.
