Призвав разбушевавшееся воображение к порядку, она сильным ударом взбила подушку и положила на место.
- Вы не завтракали, сэр?
- Я немного перекусил в придорожном кафе по пути в город.
- Еда в таких кафе как раз и подрывает здоровье.
- Мое здоровье вполне меня устраивает. Он выглядит действительно превосходно, подумала Лоретта. Трикотажная спортивная рубашка с открытым воротом и обтягивающие джинсы подчеркивали его атлетическую фигуру Гриффин бросил газету с рекламой "Джонс электронике" в изножье кровати и, пройдя к столу, взял диаграммы, с которыми работал прошлым вечером, и дискету с банком данных. По какой-то причине связь между его домашним и офисным компьютерами сегодня утром нарушилась.
Неожиданная встреча с Лореттой в собственной спальне растревожила его больше, чем хотелось признаться. Было чертовски трудно сохранять бесстрастный вид, когда перед мысленным взором стояла картина ее черных волос на белой подушке, длинного шелкового водопада, такого густого и теплого, что пальцы зудели от нестерпимого желания попробовать на ощупь каждую прядь.
Лучше, когда она закручивает волосы в узел, так менее соблазнительно. Правда, тогда открывается стройная шейка, которую он находит тоже очень соблазнительной.
Стиснув зубы, Гриффин пожелал, чтобы Роджерс поскорее вернулся.
- Как ты себя чувствуешь после вчерашнего? - поинтересовался он.
- Замечательно. Я спала как убитая. А вы?
- Я считал перепрыгивающие через забор перцы, чтобы уснуть.
Она рассмеялась мелодичным смехом, и Гриффин представил себе ее в минуту радости, например на бале-маскараде. Да, можно позавидовать тому, кому она подарит танец.
Гриффин сунул дискету в карман рубашки.
- Как сегодня насчет звонков от твоих сумасшедших родственников? Неужели никому не надо понянчить детей или поработать вместо них грузчиком?
- Ни одного за все утро.
- Это стоит отметить, - проворчал он. - Я хочу, чтобы ты сегодня отдохнула, Лоретта. Можешь полежать, подремать.
Она обошла кровать и взбила другую подушку - Я вполне отдохнула. Зачем мне опять спать?
- Потому что так делают все беременные - много спят. - Гриффин поймал себя на посторонних мыслях: на какой стороне кровати она предпочитает спать, любит ли свернуться калачиком или обнять подушку?
Молодая женщина скептически оглядела его.
- А вы много знаете о беременных?
- Моя мать умерла при родах. Я был еще ребенком...
- О, Гриффин, простите! Сколько вам было?
- Десять. Но это неважно. - Ему не нравилось видеть тень жалости в ее глазах, не нравилось говорить о матери и о том, как она умерла. Прошло столько лет, а рана все еще слишком кровоточит, чтобы открывать ее. Ему вообще не следовало упоминать о матери. Он никогда не говорил на эту тему. А сейчас слова вырвались как-то сами собой. - Это было очень давно, слышишь? Я просто хочу, чтобы ты хорошо о себе заботилась. - Не дай ему бог перенести смерть еще одной женщины, каким бы ни было его отношение к ней.
