Первосвященник кивнула, поигрывая Модулем благочестия, извлеченным из головы Юджио.
– Да, Юджио. Вверь мне всего себя, и жажда, терзающая тебя, тотчас утихнет. Ты вырвешься из объятий страха и тревоги… Это твой последний шанс, Юджио. Разбей игрушку в твоей правой руке мечом, который ты держишь в левой. И моя безграничная любовь простит тебе все твои грехи.
– …
По-прежнему лежа на полу, Юджио посмотрел на «Меч голубой розы» в левой руке и на медно-красный кинжал в правой.
– Любовь – когда служишь ты и служат тебе… Это ты несчастная, если можешь говорить о ней только так.
– …
Губы первосвященника сжались в линию.
Ей достаточно взмахнуть своей тонкой правой рукой, и на Юджио обрушится ливень мощнейших Священных искусств, который мгновенно уничтожит его Жизнь. Отдавая себе в этом отчет, Юджио тем не менее продолжил:
– …Наверняка ты была такой же. Искала любовь, мучилась… но никто тебе ее не давал.
Произнося эти слова вслух, мысленно он говорил другое.
Может, меня и правда даже родные мать с отцом не любили.
Но я все равно любил многих.
Старого Гаритту, предыдущего рубщика. Сестру Азарию из церкви. Сельку, ее ученицу.
Дедушку, который рассказывал множество древних историй. Сестрицу Сулинею, которая присматривала за мной, когда я был совсем маленьким.
Бано и Торизу с фермы Вольде. Близняшек Телин и Телулу, их дочек.
Голгоссо-семпая, обучавшего меня. Азурику-сэнсэй из общежития.
Тиизе, дарившую мне свою улыбку каждый день, что провела в качестве моего слуги, пусть этих дней и было так мало. Ронье, заботившуюся о моем партнере.
И Кирито.
Алису.
– Ты ошибаешься, и это ты несчастная, – медленно, обдумывая каждое слово и не отводя взгляда от таинственно светящихся, переливающихся глаз Администратора, произнес Юджио. – Любовь не в том, чтобы тебе служили. Она не требует ничего в ответ, ее нельзя получить взамен чего-то. Ее дают просто так – как цветок поливают… вот что такое любовь на самом деле.
При этих словах тонкая улыбка вновь появилась на губах Администратора.
Однако той приторной сладости, что раньше, в ней не было.
– …Какая жалость. Подумать только – я стремлюсь простить этого мальчика, великого грешника, взбунтовавшегося против Церкви Аксиомы, и спасти его душу, а он говорит мне такие слова.
У Юджио, смотрящего снизу вверх, перехватило дыхание, когда серебряноволосая девушка в воздухе вмиг превратилась из «человека» в «бога».
Внешне ничего не изменилось. Однако ее бледную, почти прозрачную кожу окутала непостижимая пугающая аура – божественная, можно сказать. Первосвященник источала невероятную мощь – как будто она способна лучшего из мечников или магов разорвать в клочья одним движением пальца.
