Очнулся.
Тишина.
В этот раз психическая функция, предназначенная для сохранения, накопления, воспроизведения информации, не стала ходить вокруг да около и быстренько предоставила своему обладателю весь мешок событий, произошедших в доме по адресу улица Чкаловская, тринадцать.
Ваня отсутствовал.
Обнаружив мёртвое тело незнакомой женщины, любитель поизвергать содержимое желудка на памятник революционным героям, сразу же метнулся из кухни на веранду, через окно во двор, через забор на улицу и скрылся в неизвестном направлении.
«Дует что-то» – решил восьмидесятитрёхлетний Александр Алексеевич и, встав с кресла, медленно пересёк комнату, чтобы закрыть форточку. Справившись с поставленной задачей, он вдруг увидел, как через дорогу, некий молодой человек, покинул, весьма необычным способом, дом участкового Семён Семёновича.
«Странно всё это, как-то не по правильному», – думал боявшийся быть продутым, набирая «02» на стареньком, ещё буквенном, телефонном аппарате.
«Сегодня праздник у девчат:
Сегодня будут танцы!
И щёки девушек горят,
С утра горят румянцем»
[41]Сёстры Дубцовы были одеты в чистые нарядные платья, тщательно расчёсанные остатки волос они заплели хоть и в жиденькие, но от того не менее прекрасные косы, из которых устроили на своих головах по Вавилонской башне.
Ежегодно, тринадцатого августа, несмотря ни на что – эти двое были в хорошем настроении, ежеминутно с удовольствием растягивая свои кожно-мышечные складки, окружающие вход в полость рта, в широченные улыбки, обнажая слегка пожелтевшие, но вполне себе целостные зубы.
И так каждый год, в один и тот же день.
Что бы ни случилось двенадцатого числа.
Что бы ни ожидалось четырнадцатого числа.
Самое интересное и загадочное состояло в том, что они никогда и ни под какими уговорами не говорили, о смысле, значении, истории события, что окрасил в красное, чёрный цвет календаря.
Зато всегда выставляли шикарный (по деревенским меркам) стол, за который звали всех и вся, независимо от любви или ненависти, которые они испытывали к определённым личностям. Шли года, традиция не менялась, а вот гостей, со временем, становилось всё меньше и меньше, пока, наконец, круг не сузился до трёх человек – семейства Грачёвых.
Треть этого семейства, не пропустив за свою жизнь ни одного «Тринадцатого августа», относилась к нему, как к достаточно важному событию, которое являлось даже главнее чем новый год (тем более придуманные и разработанные методы поимки Деда Мороза не давали результата, а это, потихоньку, подтачивало веру в его существование) поэтому и готовиться к нему нужно заранее – повторять выученные с мамой стихи, придумать новый танец, репетировать, как помогать за столом, чтоб при этом не обляпать всю хозяйскую скатерть.
