На какой-то момент она растерялась, не зная, что делать. Взгляды собравшихся были устремлены на нее. Видимо, настало время установить свою власть хозяйки замка. Но этого не произойдет, пока все не поймут, что она может рассчитывать на поддержку мужа.
Роган стоял у дальней стены двора, наблюдая за разгрузкой фургона, в котором лежали доспехи — часть приданого Лайаны. Она направилась туда, обойдя дерущихся собак и переступив через гору гниющих овечьих внутренностей.
Лайана знала, что собирается сказать и чего потребовать, но когда Роган раздраженно обернулся к ней, уверенность куда-то подевалась. Она так хотела угодить ему, хотела, чтобы его взгляд менялся при виде жены. А он, похоже, пытался припомнить, кто перед ним.
— Служанки мне не повинуются, — тихо сказала она.
Он досадливо поморщился, словно не желал ничего слышать о ее проблемах.
— Я хочу, чтобы служанки начали уборку, но они не слушаются, — пояснила она.
Он, кажется, начал что-то понимать и, отмахнувшись, повернулся к фургонам.
— Они делают все необходимое. Я думал, ты привезла с собой служанок.
Но Лайана смело встала между ним и фургоном.
— Три мои служанки — леди, а остальные… для них там слишком много работы.
— Сделай только вмятину в этом панцире, и я пробью тебе голову! — заорал Роган на крестьянина, разгружавшего фургон, и нехотя глянул на Лайану. — У меня нет времени на служанок. Здесь достаточно чисто. А теперь уходи. И дай мне докончить разгрузку.
Он старался отделаться от нее, и Лайане оставалось стоять, глядя ему в спину, и ощущать взгляды мужчин и, хуже всего, этих девиц. Так вот о чем предостерегала ее Хелен! Вот что такое брак! Мужчина ухаживает за тобой, пока не заполучит… а потом… потом ты значишь для него меньше куска стали. Правда, Роган даже не потрудился ухаживать за ней.
Но она прекрасно сознавала, что должна любой ценой сохранить достоинство. Не глядя по сторонам, она зашагала прямо к каменным ступенькам и вошла в замок. Позади шум возобновился с утроенной силой, и она услышала пронзительный женский хохот.
Сердце Лайаны колотилось от пережитого унижения. Хелен сказала, что она избалована властью в поместьях Невиллов, но Лайана не совсем понимала, что она имеет в виду. Она ожидала, что супружеская жизнь будет иной, но это ощущение бессилия, незаслуженного позора больно ранило.
Так вот что испытывала сама Хелен, когда слуги мужа не желали повиноваться ей и постоянно бегали за приказами к Лайане.
