Гилберт, не занимавшийся упаковкой вещей, ничего не смог ответить на жалобы Рогана и только беспомощно открывал и закрывал рот, словно рыба на песке. Зато Хелен было что сказать.
— Перины необходимы для удобства моей дочери. Вряд ли в твоем убогом жилище найдутся даже соломенные тюфяки.
Роган устремил на нее холодный, жесткий взгляд, и Хелен едва не отпрянула.
— Когда мне понадобится узнать мнение женщины, я его спрошу. Итак, Гилберт, я потребую все подсчитать. И если ты обманул меня, горько пожалеешь.
Он доел мясо, отступил от стола и вытер жирные руки о чудесную бархатную тунику, заказанную Лайаной специально для него.
— Можешь оставить себе свой пух.
Хелен немедленно вскочила из-за стола и оказалась лицом к лицу с Роганом. Он был на голову выше ее, но и она держалась прямо и смотрела на него, не скрывая презрения.
— Твоя собственная жена, которую ты предпочел игнорировать, сама наблюдала за погрузкой приданого и, уж конечно, ни в чем тебя не обманула. Что же до хозяйственной утвари, то либо она отправится в твой замок, либо Лайана останется здесь, в доме своего отца. Выбирай, Перегрин, или я потребую аннулировать брак. Моя дочь не войдет в дом мужа голой и босой!
В зале воцарилась мертвая тишина. Слышно было только сопение собак, дравшихся из-за объедков. Но и они скоро замолчали. Гости, акробаты, певцы, музыканты, шуты замерли и уставились на высокого красивого мужчину и элегантно одетую женщину, которые, никого не стесняясь, громко спорили.
На какой-то момент даже Роган растерялся.
— Но венчание состоялось!
— Зато брак не был осуществлен, — отрезала Хелен. — так что аннулировать его будет легче легкого!
Глаза Рогана сверкнули гневом.
— Ты не смеешь угрожать мне, женщина. Приданое девушки — мое. И я заберу все, что захочу. — Он отступил и, схватив Лайану за руку, поднял со стула. — Если все дело в ее невинности, я возьму эту невинность сейчас.
Полупьяные гости захохотали, и веселье разгорелось еще пуще, когда Роган потащил Лайану вверх по лестнице.
— Моя комната… — нервно пробормотала девушка, не совсем понимая, что происходит. И сознавала только, что наконец-то останется наедине с этим великолепным мужчиной.
Роган распахнул дверь спальни для гостей, отведенную графу Арунделу и его жене. Служанка графини как раз убирала одежду.
— Вон! — скомандовал Роган, и девушка испуганно попятилась к двери.
— Но моя комната… — заговорила Лайана. Этого просто не может быть! Все шло совсем не так, как она себе представляла. Ее должны были раздеть и уложить служанки, а ему полагалось прийти к ней, целовать и ласкать…
