Джойс на цыпочках вышла из комнаты и закрыла за собой тяжелую дубовую дверь.
Лайана не спала ночь и давно оставила все попытки заняться работой. Просто сидела у окна и смотрела на расстилавшуюся внизу деревню. Жители, ни о чем не подозревая, занимались своими делами: ссорились, смеялись, сновали по единственной улочке.
Дверь с грохотом распахнулась.
— Лайана!
Проигнорировать злобный, полный ненависти голос мачехи не было никакой возможности. Лайана холодно воззрилась на женщину:
— Что тебе нужно?
Она не могла видеть Хелен без того, чтобы перед глазами мгновенно не всплыло улыбающееся лицо Стивена со взором, устремленным на каминную полку, где были расставлены золотые блюда.
— Твой отец требует, чтобы ты спустилась в парадный зал. У нас гости.
Именно странная горечь в голосе мачехи возбудила любопытство Лайаны.
— Гости?
Хелен отвернулась.
— Лайана, я считаю, что тебе не следует туда идти. Отец простит тебя, как прощает все. Скажи ему, что ты видела этого человека и не желаешь его. Объясни, что отдала свое сердце лорду Стивену и не примешь другого жениха.
Теперь Лайане стало по-настоящему интересно.
— Какого человека?
Хелен резко повернулась.
— Одного из омерзительных Перегринов. Ты, возможно, не знаешь о них, но земли моего бывшего мужа граничили с его владениями. Несмотря на древность рода, они бедны как церковные мыши и почти так же опрятны.
— Но какое отношение имеют ко мне эти Перегрины? — удивилась она.
— Двое из этой семейки приехали прошлой ночью, и старший объявил, что желает на тебе жениться! — выпалила Хелен, воздев руки к небу. — До чего похоже на них! Они не просят твоей руки, Просто объявляют, что один из этих грязных животных вознамерился жениться на тебе!
Лайана вспомнила другого грязнулю — грязнулю, который вчера дразнил ее и целовал…
— Я помолвлена с лордом Стивеном, и отец уже принял его предложение.
Хелен уселась на постель. Ее плечи устало поникли.
— Именно это я и твердила твоему отцу, но он ничего не хочет слушать. Эта парочка привезла ему в подарок двух огромных соколов-сапсанов, именуемых также Перегринами, и Гилберт провел с ними всю ночь, перебирая охотничьи истории. И теперь убежден, что лучшего жениха просто не сыскать. Он не замечает исходящую от них вонь, бедность одежды и грубость манер. Игнорирует истории об их жестокости. Их отец свел в могилу четырех жен.
Но Лайана спокойно взирала на мачеху.
— Неужели тебе не все равно, за кого я выйду замуж? Разве между мужчинами есть разница? Если уж так жаждешь выпихнуть меня из отчего дома, что тебе до того, чьей женой я стану?
