— Вы не видели, что он делает?
— Я завтракал с миссис Бримикум, когда это случилось. Однако я рассчитывал вернуться раньше.
— Почему же не вернулись?
Он пожал плечами:
— Яйцо на завтрак готовилось гораздо дольше обычного. Я помню, как экономка извинялась.
Уэллс воскликнул с досадой в голосе:
— Опять эти злосчастные яйца!
— В любом случае, — продолжил Брайсон, — меня не было всего несколько минут. Но к моему возвращению Тарквин уже полностью перерезал несущий трос.
— Значит, вы четко указали Тарквину на кислородный кабель.
— Я ведь уже говорил: и указал, и объяснил его назначение.
— И Тарквин никаким образом не мог перепутать воздуховод с несущим тросом?
Брайсон недоуменно вскинул брови:
— Что вы имеете в виду?
Я почесал голову.
— Возможно ли, чтобы он как-нибудь задел горелкой центральный трос, пока работал с кабелем кислородной подводки?
Брайсон недобро усмехнулся:
— Едва ли, доктор. Несущий трос находится примерно в четырех футах от воздуховода. Ему пришлось бы повернуться, вытянуться и держать там горелку, чтобы сделать то, что он сделал. Можно подняться на ферму и в этом убедиться, если вам угодно. — Казалось, он потерял уверенность в себе. — Послушайте, мистер Холмс, я не жду, что вы мне поверите. Конечно, я всего лишь простой инженер, а Тарквин — брат Ральфа.
— Брайсон…
— Но лично у меня сомнений нет. Тарквин намеренно перерезал несущий трос и таким образом убил брата.
* * *
На этом мы закончили в тот день наше расследование.
Я выполнил просьбу Холмса в отношении собаки по кличке Шеба. При беглом осмотре мне удалось обнаружить, что конечности бедного животного тонкие и искривленные от большого количества переломов. Я взял образец ее мочи и доставил его в больницу Чиппенхэма, где один мой старый друг по медицинскому факультету провел несколько простых анализов. В течение часа уже были готовы результаты, мне их вручили в запечатанном конверте, который я сунул в карман, после чего вернулся к своим спутникам.
Они остановились на ночь в Чиппенхэме на постоялом дворе «Маленький Джордж». Трактирщик с огромным пузом, прикрытым белым фартуком, дружелюбно поприветствовал нас, мы поужинали хлебом с сыром и, наслаждаясь местным элем (впрочем, Холмс удовольствовался своей трубкой), без умолку разговаривали.
— Тем не менее это совершеннейшая загадка, — рассуждал Уэллс с набитым хлебом ртом. — Так было ли вообще убийство? Или все это — просто какой-то ужасный и непонятный несчастный случай?
