Шлюпка совершила посадку в Хоумпорте через сорок минут после входа в атмосферу Альты. Как только посадка завершилась, Дрейк отстегнул ремни и вышел к шлюзу, где пилот шлюпки нервно наблюдал за маневрами внешнего трапа.
- Что такое, шеф? - спросил Дрейк. - Не доверяете портовым рабочим?
- Доверить "Молли" этим неуклюжим болванам, капитан? Нет, сэр. Они же не видят дальше собственного носа.
Шлюпка приземлилась уже после заката, но тысячеваттные прожектора космопорта превращали ночь в день. Дрейк видел, как трап прилепился к корпусу шлюпки. Пилот дал разрешение, и капитан перешел в пассажирский терминал.
В здании его уже ждал коммодор Дуглас Уилсон. Дрейку приходилось служить под его началом три раза, и за годы службы он научился хорошо различать настроение Уилсона. Сейчас коммодор был явно взволнован, но пытался это скрыть.
- Рад вас видеть, Ричард, - приветствовал его Уилсон. - Как прошла посадка?
- Довольно жестко, сэр. Мне со времен Академии не приходилось входить в атмосферу на максимальном ускорении. Что тут происходит?
- Адмирал вам расскажет. - Коммодор уклонился от ответа. - Идемте, нас ждет машина.
Уилсон провел Дрейка к лимузину Адмиралтейства. Водитель помог капитану погрузить багаж и занял свое место за пультом управления, а офицеры устроились на заднем сиденье. До Адмиралтейства было километров десять.
- Как поживает ваша девушка? - спросил Уилсон, пока водитель маневрировал в плотном потоке транспорта к Хоумпорту.
- Синтия? Нормально, сэр. - Дрейк указал на свою сумку. - Вот надеялся навестить ее.
На лице Уилсона отразились некие непонятные чувства.
- Боюсь, капитан, так долго вы здесь не пробудете.
- Да? - Дрейк в ответ даже поднял брови, но коммодор не попался на эту удочку. Он откинулся на спинку сиденья, провожая взглядом убегающие назад темные деревья.
Несколько минут прошло в молчании, затем водитель указал на восточный небосклон.
- Восход Антареса, господа!
Дрейк посмотрел на восток. В шестидесяти километрах располагалась горная гряда Колгейт. Днем ее снежные вершины сверкали на солнце, а лесистые склоны придавали вид, столь любимый производителями голокубов. Ночью горы казались иззубренной черной стеной, встающей над горизонтом. Сейчас из-за центрального пика гряды вставала ярчайшая бело-голубая звезда. Пейзаж вокруг менялся на глазах. Рассеянные облака, отражавшие тусклый оранжевый свет фонарей Хоумпорта, внезапно вспыхнули голубым; темный лес по обеим сторонам шоссе залился серебристым сиянием; на запад через дорогу протянулись черные тени.
