— Смирна-а! — Шубин перешел на ультразвук. — Кру-ухом! Пшел вон!
Дверь распахнулась, и в проеме появился незнакомый горбоносый лейтенант с аккуратными усиками на загорелом лице и застывшей на губах издевательской улыбкой. Он весело подмигнул Саблину, четко козырнул и пошел четким строевым шагом, тяня носок и бухая каблуками о землю. Виктор подобрал отпавшую челюсть…
Шубин сидел за столом и имел вид самый недобрый. Перед ним лежали папки с личными делами, а в помещении витал заметный запах перегара.
— Еще один хер с горы, — заявил майор и быстро поправился. — Это я не про тебя, тута, а про этого… — Виктор увидел, что у него задергалась щека. — Прислали… Чую, мы с ним нахлебаемся, — пояснил. — Племянник начальника отдела кадров нашей армии. Служил в ПВО под Ярославлем. Натворил там дел, так его сюда перевели. Ну ничего, — он нехорошо прищурился, — и не таких обламывали. Землю жрать будет… Забудет, как по б…м бегать!
— Ночник? — спросил недоумевающий Виктор.
— Он не ночник, он мудак, — пригорюнился Шубин, — зато дури выше крыши и дядя этот… Эта падла должна была еще вчера прибыть, — невнятно пояснил он и принялся барабанить пальцами по столу.
— Вот что, — сказал командир, — завтра в девять утра проведешь учебный бой с этим уродом, — он показал глазами на дверь, — и чтобы его побил. Ясно?
— Не-а, — сказал Виктор чистую правду.
— Туповата пошла молодежь, тута, — вздохнул командир. — Сумеешь его побить, пойдет к тебе в звено! Так что постарайся! У тебя же мотор недавно меняли, так?
— Меняли. На той неделе. Только теперь после вылета весь фонарь в масле. Только… зачем мне такое счастье?
— Я тебе готового летчика даю, тута, — возмутился комполка. — Кто мне еще в Саратове плешь проел? Вот! Бери! Да у него налет семьсот часов, бывший инструктор! С новым двигателем управишься. На вертикали с ним попробуй, вряд ли он умеет так на ней драться. И вообще, это приказ. Смотри мне, если проиграешь – парашют, тута, съешь, — Шубин слегка повеселел, пробарабанил по столешнице какую-то замысловатую дробь и прищурился размышляя:
— Так… прилетит в восемь, — забубнил он себе под нос, — пока то да се. Потом, тута, завтрак. В девять или в полдевятого? Лучше в девять. Чтоб над аэродромом. Двух зайцев стрельнуть? — Командир бормотал это глядя в никуда, потом встрепенулся. — Все. Решено, тута. Завтра у тебя тренировочный полет с твоим Рябченко, тута. Полетаешь, разомнешься. А потом в девять учебный бой с Лариным.
