Темными улицами он шел на привокзальную площадь, где намечался общий сбор добровольцев. Идя по пустынным аллеям, проходя по обезлюдевшим переулкам, слыша только треск сверчков, он задумывался о собственных ошибках, о планах, которые не успел реализовать. Думал об Агнет, о том моменте, когда однажды она взглянула на него и улыбнулась. Теперь эта улыбка станет для него единственным островком мира в разгар жестокой войны. Страшное письмо умирающего бойца Вернер взял с собой. Он сложил листок вчетверо и убрал во внутренний карман костюма. В душе теплилась надежда, что оно станет для него талисманом, оберегающим от опасности. Будучи переполненным суевериями, Вернер внушил себе, что женщина в парке и оброненное ею письмо были посланием свыше. Он не мог объяснить, кто предупреждает его, но точно знал, что случившееся той ночью в аллее – знак.
Тишина спящего города сменилась шумом привокзальной площади. Народ стал подтягиваться, и безлюдность сменилась многолюдным потоком молодых людей. Кого-то сопровождали родители. Матери прощались с сыновьями, не зная, что те уже не вернутся домой. Судьбы тысяч людей… Каждое прощание с родными – трагедия, и обратной дороги уже нет. Вернер был одинок в толпе, его родители спали дома, ничего еще не зная. Ему одновременно было и страшно и спокойно, это состояние трудно передать: в душе царят спокойствие и пустота, но одновременно есть и легкая тревога внизу живота, дающая о себе знать небольшими нервными спазмами. Состояние полного равнодушия ко всему вокруг обуревает всем телом и хочется просто лечь и ничего не делать. Тело словно отказывается от быстрых движений. Отсутствует всякое желание смеяться и радоваться. Полнейшее спокойствие! Некоторые молодые люди от неосознанности, что они отправляются не на отдых, все же вели себя довольно резво и весело, грозясь выиграть войну за два дня и вернуться с полной победой, но в основном так вели себя компании, ехавшие вместе, или чуть подвыпившие. Поезд уже плевался клубами дыма, разогревая топку, готовясь отправиться в путь. Любимые девушки в последний раз обнимали своих женихов, одетых в военную форму и должных вернуться на фронт. Родители роняли слезы не желая отпускать детей в неизвестность. Вернер смотрел на это все с пониманием, но ему не хотелось, чтобы мать и отец присутствовали в этот момент. Он стоял в проходе между вагонами, высунувшись из тамбура. Его густые, красивые волосы развевались на ветру.
