Дрейк взялся за работу с необычайным энтузиазмом и делал все очень быстро. За это я ему благодарна. Он называет меня романтичной. Я злюсь.
— Меня уже тошнит от собственной романтичности!
У него очень интересная внешность: живые черные глаза, черные волосы, смуглая кожа, чувственные ноздри и губы, красивый профиль. Он похож на испанца, но на самом деле он еврей — русский еврей, как он сам мне сказал. Лоуренс ставит меня в тупик. Он кажется неопытным, легко ранимым. Я веду себя с ним очень осторожно.
Он приводит меня к себе домой и говорит, что я ему очень интересна. Не могу понять почему — мне кажется, он много повидал в жизни. Зачем же ему начинающие? В разговоре между нами чувствуется какая-то преграда. Мы работаем вместе, но не очень продуктивно. Я ему не доверяю. Когда он делает мне комплименты, мне кажется, что он играет на моей неопытности. Когда обнимает меня, решаю, что он просто хочет развлечься с напрягшейся от смущения нелепой маленькой женщиной. Когда он становится более настойчивым, я отворачиваюсь, чтобы уклониться от прикосновения его усов, оно так ново для меня. Мои руки становятся влажными и холодными. И я честно говорю ему:
— Не надо флиртовать с женщиной, которая не знает, как это делается.
Он находит мою серьезность забавной и замечает:
— Возможно, вы относитесь к такому типу женщин, которые никогда не сделают мужчине больно. — Он как будто унижен.
Пока Дрейк о чем-то размышляет, я говорю ему:
— Вы меня раздражаете.
Он отпрыгивает в сторону, словно я его ударила. Я совсем не то имела в виду. Он действительно очень порывистый, очень сильный, но совсем меня не раздражает. Я отвечаю на его четвертый или пятый поцелуй, у меня возникает ощущение легкого опьянения. Но я сразу же поднимаюсь и совершенно некстати говорю:
— А теперь я уйду — «это» невозможно без любви.
Он дразнит меня, покусывает уши, целует; мне нравится его страстность. Внезапно он бросает меня на диван, но я умудряюсь выскользнуть. Я знаю, что он хочет меня. Мне нравятся его губы, сила рук, но безудержное желание пугает, даже отталкивает. Я думаю, это оттого, что я не люблю его. Желание Дрейка направлено на меня, как острый меч. Я освобождаюсь и ухожу, ничем его не ранив.
Мне кажется, я все-таки хотела получить удовольствие, не испытывая при этом никаких чувств, но что-то меня удерживает. Во мне живет нечто нетронутое и чистое, и оно командует мной. Я должна изменить это, если хочу измениться сама. Я так задумалась, что заблудилась в метро.
