Эти сны были для него постоянным явлением. И каждый раз по-новому. Не все они были эротического содержания, бывали и те, где она улыбалась ему нежной улыбкой, и говорила что любит. И они были хуже всего. Обычно после таких снов он срывался на всех и вся. В первую очередь на Катю. Благо такие сны были редкостью. Они были, как сладкий яд, который заставлял поверить в правдивость происходящего, а потом наступал тот самый момент, когда понимаешь, что все ложь. Она уже не любит тебя, и ты ей не нужен. Понимаешь, что всё разрушил своими руками. И из-за чего? Из-за слабой иллюзии контроля? Из-за неутоленных низменных желаний? Из-за гнева? Эгоизма? Отсутствия доверия?
Не открывая глаз, Ворон со всей силы приложился затылком об стену. Физическая боль расползлась по вискам, впилась своими цепкими когтями в глаза. После таких вот эротических снов было легче. Не намного, но легче. Потому что неутоленное желание перевешивало потребность снова проанализировать то, что произошло пять лет назад.
Воронов не относил себя к людям, которые жалеют, о том, что сделали; жалеют об опущенных возможностях. Он и не жалел. После отъезда Даши, он вернулся к прежней жизни. Его больше никто не контролировал; никто не заставлял задумываться о чем-то высоком и духовном, о том, что ему, по сути, не нужно было; никто не устраивал ему безосновательных сцен ревности, не заставлял нервничать и срываться, а потом вымаливать прощение, будто от этого зависела его собственная жизнь. Всё снова встало на свои места. Вит снова стал полностью выкладываться на работе, дальше развивая свой бизнес и богатея. Он снова стал пользоваться девицами, которые вешались на него. Снова стал участвовать в гонках. Даша всегда опасалась за его жизнь, поэтому он перестал гонять в угоду её желаниям. Сейчас Виталий Воронов снова был абсолютно свободным человеком, который делал лишь то, что он хотел. Всё было правильным и логичным. Вот только где-то на краю сознания что-то притаилось, что-то очень похожее на чувство вины. А еще были сны... эти самые сны, которые навещали его почти каждую ночь, сводящие его с ума.
Сначала он пытался перенести все эти эротические желания на Катю. В конце концов, зачем она ему еще? Часто просыпаясь после таких откровенных снов, он набрасывался на Катю и трахал ее до посинения, будто бы у него не было секса очень долгое время. Только это не приносило ему успокоения. То есть он кончал и получал физическое удовлетворение, но на уровне мозгов у него было ощущение отвращения и неприятия. После этих совокуплений он чувствовал себя особенно разбито. После он стал себе искать любовниц похожих на Дашу, но и это не приносило желаемого успокоения. Иногда ему казалось, что ему давно пора проверить голову. Даша засела у него в мозгах, как наваждение. Любил ли он ее? Виталий не знал. Но разве не было бы ему достаточно ее одной, если бы он действительно любил Дашу? Стал бы изменять ей с ее же лучшей подругой? Смог бы он тогда рискнуть своей собственной свободой ради того, чтобы сохранить их отношения? И оценила бы этот поступок сама Даша? Бесконечная череда вопросов крутилась у него в голове, вызывая еще большую головную боль. Давно пора было всё забыть, но память еще та сука, не даёт возможности всё забыть и начать сначала.
