Удивился Кабинока, что кто-то ещё остался в его владениях, и закричал:
— Это кто посмел ослушаться меня? Кто остался в моём краю, когда уже дикий гусь — Вава — улетел на юг? Уже давно простыл след и серой цапли — Шух-шух-ги. Вот я войду в твой типи и загашу тлеющий огонь, а тебя самого превращу в кусочек льда.
Рассмеялся Шингебис. Но злой Кабинока намёл сугробы снега и стал врываться внутрь шатра.
Он сотрясал всё жилище и в бешенстве трепал входной полог типи.
Но Шингебис не испугался. У него были приготовлены для очага четыре больших бревна. Каждого бревна ему хватало на целый месяц зимы, а кроме того, у него был запас рыбы. Поэтому он сидел у костра весёлый, смеялся и пел песни.
Когда Кабинока ворвался в его шатер, Шингебис сразу узнал его по холоду и ледяному дыханию. Но он не прервал своей песни, перевернул пылающее бревно и усилил огонь. Сноп искр взметнулся вверх, а со лба Кабиноки, с его волос, запорошенных снегом, упали капли пота, как с сосновых ветвей, которые почувствовали дыхание весны.
Кабинока выбежал из шатра. Он был побеждён: он не мог вынести тепла и весёлой песни. Мчался, как вихрь, оставляя за собой ещё большие сугробы и ещё более толстый лёд на озёрах и реках.
На следующий день Кабинока вернулся к шатру нырка.
— Выйди из своей норы и потягайся со мной! — завыл он дико. — Выйди на болота и трясины и покажи свою силу!
Вышел Шингебис и, как был неодетый, всю ночь боролся с Северным Ветром, пока не почувствовал, что слабнет, слабнет страшный Кабинока. Истощённый борьбой, измученный и побитый, Кабинока еле-еле унёс свои ноги в страну Вабассо — белого кролика.
А вдогонку он ещё долго слышал смех Шингебиса и его весёлые песни.
Шавондази — Ветер Юга
Жирный и ленивый Шавондази жил далеко на юге, в спокойном, сонливом сиянии солнца, в царстве вечного лета.
Он был тем, кто собирал в перелётные стаи лесных птиц, красногрудого Опечи, небесных птиц и ласточек Овейсы, перегонял на север дикого гуся — Ваву. Он был тем, кто растил дыни, табак и плоды в пурпурных гроздьях.
Из его трубки уносился дым, покрывая небо мглой и тучами, наполняя воздух сонливой мягкостью, образуя на воде искрящееся преломление света.
В своём беге он мягко прикасался к облезшим холмам, а в месяце Снежных Мокасин приносил недолгое индейское лето в края севера.
У беспечного, равнодушного Шавондази была в жизни только одна забота, в его сердце было только одно огорчение. Однажды, когда он мчался на север, он заметил среди прерии одинокую девушку, стройную и высокую. Широкое зелёное платье покрывало её фигуру, а её волосы были похожи на золотистые лучи солнца. Целыми днями он любовался ею, вздыхал, а сердце в его груди становилось всё жарче и жарче от любви и грусти.
