Лицо у него было суровое и сосредоточенное, несмотря на разбитую скулу, как будто он спокойно занимался, а не раздавал ловкие удары в трактирной потасовке. Она, как зачарованная, глядела на ощипанного безголового гуся, который рассек воздух над самой макушкой брата и шмякнулся о стену. Затем окликнула брата, но он не услышал. Одно его колено упиралось в поясницу какого-то ученика, одновременно он стряхивал со своего локтя другого парня маленького, жилистого, одетого в белое, - пока тот наконец не полетел на взбешенного трактирщика. Какой-то силач в золотом с безжалостной физиономией схватил Руда сзади за шею и запястье, вежливо промолвив: "Господин мой, не угодно ли остановиться, пока я не пересчитал твои кости?" Руд, слегка заморгав от боли, внезапно качнулся; силач выпустил его и медленно сел на мокрый пол, скорчившись и тяжело дыша. Последовало общее нападение сплоченного отряда учащихся, которые пришли с Рэдерле. Она снова потеряла из виду брата; вдруг он возник рядом с ней, грозно дыша, поглощенный схваткой с мускулистым рыбаком, на вид могучим и неодолимым, как Большой Белый Бык из Аума. Кулак Руда, заехавший рыбаку под ребра, едва ли того обеспокоил. Рэдерле терпела, пока рыбак не собрал одной лапищей горловину Рудова одеяния, а другую не сложил в кулак и не отвел. И тогда сестра занесла над верзилой винную флягу - где она её только умудрилась подхватить? - и обрушила на бычью башку. Бугай выпустил Руда, плюхнулся на пол и заморгал, весь в вине и осколках. Рэдерле в смятении вытаращилась на него. Затем поглядела на Руда, который уставился на неё саму.
Как только он притих, тишина распространилась по всему заведению, разве что по углам ещё шли мелкие свирепые драчки. От изумления Руд прямо на глазах у неё трезвел. Расплывшиеся, опьяненные боем лица оборачивались к ней по всему залу; трактирщик, ухвативший двоих за головы и собиравшийся стукнуть их друг о дружку, пялился на дочь короля Ана, разинув рот, и очень походил на рыбину с прилавков. Она уронила горлышко фляги; тоненькое звяканье растворилось в густой тишине. Рэдерле бросило в жар, и она сказала окаменелому Руду:
- Прости. Я не собиралась встревать. Но я ищу тебя по всему Кэйтнарду, и мне не хотелось, чтобы он тебя покалечил, прежде чем я успею с тобой поговорить.
Наконец, к её облегчению, брат шевельнулся. Он обернулся, потерял было равновесие, восстановил его и сказал трактирщику:
- Пошли счет моему отцу.
