— Что ж. Я знаю только двух нестандартно мыслящих девушек: одна из них — моя жена, другая — моя сестра. Видимо, мне здорово повезло. Интересно, я чем-нибудь заслужил это везение?
— Безусловно. Ты хороший, Тео, хоть и немного глуповат. Не заморачивайся — мужчины почти все глупые.
— А твой Кьярро? — с любопытством спросил Доротео.
— Еще не разобралась, как следует. Как только это произойдет — я удовлетворю твое любопытство.
— Обещаешь? Наверное, если он окажется не столь умным, как ты вообразила, ты придумаешь ему другие достоинства и будешь их афишировать. А о его глупости умолчишь.
— Я честная.
— И промахов не прощаешь?
— Прощаю, если они не идут вразрез с моими принципами.
— У тебя есть принципы?
— Они у всех есть. Ты, например, считаешь, что твоя жена обязана смотреть на тебя, как на божество. Всех других она должна считать пылью и топтать ногами.
— С чего ты взяла?
— У меня отличный слух. Я слышала, как ты шептал Алтадимор, что мой Декьярро не может нравиться и после того вечера и кражи у Дарио компании я непременно брошу его!
— Признаю свою ошибку. Ты его не бросила.
— И в последующем это в мои планы не входит.
— Почему же?
— Декьярро — мой идеал.
— И что в нем идеального?
— Самое удивительное — его любовь ко мне.
— Дарио теперь тоже тебя любит.
— Дарио стремится поцеловать меня, чтобы получить удовольствие для себя. А Кьярро целует меня потому, что хочет доставить приятные моменты мне.
— Ты в этом уверена?
— Да.
— Он сам тебе это сказал?
— Кто? Кьярро? Да, случайно. Но даже если бы и не говорил (вырвалось нечаянно), я бы все равно узнала.
— Каким образом?
— У меня очень хорошо развита интуиция и я наблюдательна. Дарио любит меня и стремится заполучить любыми средствами. А Декьярро делает все, чтобы я любила его. Он боится меня: моего гнева, моего плохого настроения, того, что я могу его разлюбить. Больше всего он переживает, что я могу изменить ему. И заранее прощает. Самое смешное то, что он считает, будто я способна понравиться кому-то еще.
— Считаю, он прав. У меня красивая сестра, пусть и с достаточно устаревшими взглядами на любовь и секс.
— Переспать — не самоцель.
— Понимаю! Любовь — самоцель.
— Для меня — да, хоть это и глупо. Кьярро воображает, что простит мне измену.
— А ты думаешь — не простит?
— Если да, то он станет первым таким мужчиной за всю историю Адама и Евы. Случись, что Дарио или кто-то еще меня насильно поцелует (сама я никогда не сделаю подобную подлость!), Кьярро забудет все, что обещал мне, придет в ярость и бросит меня. Но я буду осторожной. Я не желаю терять необыкновенного мужчину по чистой случайности.
