- Да-да, уже ухожу. - Старик поспешно поднялся со стула. - Ну-с, - сказал он, улыбнувшись и протянув руку дьякону, - выздоравливайте. А как только поправитесь - транспорт и почетный эскорт будут ждать вас у самых дверей больницы.
- Огромное спасибо, - поблагодарил отец Андрей. - И еще раз простите мне эту дурость.
Старик пожал дьякону руку, повернулся и покорно зашагал за медсестрой, однако на полпути остановился и обернулся.
- Будьте осторожны, - сказал он. - Особенно на проезжей части.
- Дедушка! - сурово окликнула медсестра.
- Иду-иду. - Старик виновато развел руками, усмехнулся - дескать, ничего не попишешь - и торопливо засеменил к открытой двери.
Когда дверь за медсестрой и стариком закрылась, дьякон повернулся на бок и прикрыл глаза. Бороться с дремой больше не было сил. Засыпая, он успел подумать, что повел себя совершенно по-свински. Не представился старику сам и не спросил его имени. «Во всем виноват шок», - подумал отец Андрей в собственное оправдание, зевнул и через две секунды забылся мертвым сном.
И была тьма. Полная, беспросветная, страшная и блаженная одновременно. Она обволакивала Костолома, как черный, липкий туман, проникала ему в мозг, вылизывала ему глазницы холодным языком, входила в него и становилась им.
Холод замораживал его, делал неподвластным времени, неуязвимым и бессмертным.
«Да! - хотел прошептать Костолом. - Это то, что мне нужно! Я так долго ждал этого!»
Вдруг тьма вокруг стала стремительно сжиматься. И вот вся Вселенная сжалась до размеров маленькой, затхлой кладовки. И тогда его сердце сковал ужас.
- АД! - произнес в голове у Костолома шепелявый старушечий голос. - ТЫ ПОПАЛ В АД, МАЛЕНЬКИЙ МЕРЗАВЕЦ! ЗДЕСЬ ТЕБЯ БУДУТ ЖАРИТЬ, КАК СВИНЬЮ, ПОКА ТЫ НЕ ПРЕВРАТИШЬСЯ В ЭСКАЛОП!
- Нет! - хотел крикнуть Костолом. - Это не ад! Не ад!
Но рот его был заткнут чем-то мокрым и осклизлым, как комок грязи. Он стал задыхаться и закашлялся. Окружающее пространство снова погрузилось во тьму.
«Слава богу, - подумал он, - слава богу, это все не по-настоящему».
Но вдруг холод отступил, и тьма, объявшая разум Костолома, слегка расступилась. Сперва он ощутил как бы легкое дуновение ветра и даже различил тихие слова, которые нес ему этот ветер.
«Проснись… - шелестел ветер. - Проснись… Ты нужен мне… Нужен…»
«Нет, - сказал он ветру, не разжимая губ. - Я не хочу. Ты не можешь меня заставить».
Но ветер снова и снова повторял свою шелестящую песню:
«Проснись… Встань и иди… Встань и иди…»
