Это произошло в день смерти его отца. Я оказался тогда в Фэри-Уотер, и, вероятно, по случаю вступления в свои права Джеффри раскупорил одну из бутылок этого великолепного напитка, заметив, что он пойдет нам обоим на пользу.
Впоследствии, решив, что на двоих бутылки маловато, он весело пировал сам с собой. Судя по количеству оставшихся бутылок, эти пирушки случались не так уж редко.
— Я рада, что вспомнила об этом вине, — сказала миссис Тревор в ответ на мой упрек, что не стоило переводить на меня такой чудесный напиток. — Не понимаю, какой толк от вещей, если ими не пользоваться. — Это жизненное правило она, несомненно, усвоила от отца, который усердно пользовался тем, что было, пока не спустил все.
Когда я сказал, что Валентайн Уолдрум один из немногих оставшихся у меня близких друзей, я говорил правду. Одно из преимуществ моего образа жизни состоит в том, что он почти совершенно исключает личную неприязнь, однако, с другой стороны, ставит препятствия на пути глубокой симпатии. Близкие друзья всегда немного exigeant[10], а завсегдатаи званых обедов не могут позволить себе огорчать нетребовательных друзей, заводя слишком много требовательных. Я этого никак не мог себе позволить, и тех немногих близких друзей, которых я все-таки приобрел, я постарался сохранить, скрывая их существование от светских знакомых. Однако у каждого правила есть исключения, и для меня этим исключением стал Уолдрум. Едва он появился в Лондоне, постарался ввести его в свет, но безуспешно: мне не удалось заставить его полюбить свет. Тогда я попытался заставить общество признать профессиональные заслуги Валентайна.
Свет, с присущим ему изяществом, определенно высказался, что способности Уолдрума высшего порядка, но дальше этого дело не пошло. Когда требовалось отрезать руку или прибегнуть к любой другой спасительной операции, то посылали за каким-нибудь известным врачом, даже если он был полуслепым, полуглухим, полупомешанным, но не за моим protege.
Вы думаете, я стал спорить со светом? Напротив, я стал думать, как преодолеть людское предубеждение.
Единственным, к кому я обратился с просьбой помочь устроить дела моего юного друга, был доктор, который дожил до седых волос, щупая пульс и кладя в карман гинеи, иными словами, делая на удивление мало даже для модного доктора.
Я привел к нему Валентайна, и здравый смысл, ум и скромность молодого человека произвели на старого плута благоприятное впечатление.
