Это был князь Владимир Барятинский, представитель блестящего аристократического и очень богатого семейства, младший брат известного в дальнейшем кавказского военачальника Александра Барятинского, впоследствии и сам ставший видной фигурой – командиром Кавалергардского полка, генерал-адъютантом. Выпущенный в 1837 году корнетом в лейб-гвардии Кирасирский полк, юный князь весной 1839 года получил полугодовой отпуск, который провел на Кавказских Минеральных Водах. Естественно, что он не мог не обратить внимания на «Розу Кавказа», и ее не мог не привлечь столь завидный кавалер.
Об их отношениях сохранилось немало свидетельств современников. В частности, декабрист В. С. Толстой писал о шумном ее романе с князем Барятинским, который довольно быстро закончился, после чего Эмилии пришлось избавиться от «плода любви». В. Инсарский, управляющий делами семейства Барятинских, подтверждает это: «…скоро сделалось мне известным, что он (Владимир) сорвал там (на Кавказе) ту знаменитую „кавказскую розу“, которая прославлена в сочинениях Лермонтова. Факт этот явился вскоре достоверным, когда, получив от князя Александра Ивановича следующий ему конец, князь Владимир немедленно поручил мне отправить на Кавказ, разумеется на другое имя, 50 тысяч рублей, назначенные этой „розе“».
Много лет спустя сводная сестра Эмилии Аграфена в беседе со священником Василием Эрастовым говорила, вспоминая события 1841 года: «…в то время Эмилия была совсем не Лермонтовым занята, а метила в орла, да в какого…» Запамятовала сестрица: не в 41-м, а двумя годами раньше «метила в орла» Эмилия. Метила явно до тех пор, пока не получила денежки, а получив, поняла, что от нее просто-напросто откупились, и пятьдесят тысяч – это все, что она может «поиметь» с князя.
Но поведения своего она не изменила, продолжала блистать на балах в Ресторации. На одном из них ее увидел приятель московского почт-директора А. Я. Булгакова П. О. Вейтбрехт, обозначивший падчерицу генерала Верзилина среди пятигорских дам «первым номером». Отметив в своем письме, что она «довольно хорошо образованная», «…получает корсеты и прочие туалетные вещи из Москвы», «стройна, хорошо танцует», Вейтбрехт сообщил приятелю о ее роковой роли в судьбе приезжающих в Пятигорск молодых столичных офицеров. Девица эта, писал он – «есть единственный камень преткновения всех гвардейских шалунов, присылаемых сюда на исправление. Они находятся в необходимости влюбиться в нее. Многие за нее сватались, многие от нее искали в отчаянии неприятельской пули и, оную встречая, умирали».
