.
Ну скажите на милость, какие документы нужны, чтобы быть уверенным в том, что голодный старается утолить голод, а оскорбленный – отомстить? Какие ссылки на авторитеты требуются, чтобы не сомневаться: попав под ливень, человек укрывается от него – не стоять же под дождевыми струями? Какие ссылки на литературные источники должны доказывать нам, что соперничество из-за женщины может сделать даже лучших друзей врагами? Или то, что в экстремальной ситуации люди способны совершать непредсказуемые поступки? Так неужели же без ссылок и сносок мы не имеем права представлять себе поведение Лермонтова, Мартынова и других участников событий в тех житейских ситуациях, которые предшествовали дуэли, а стало быть, могли и привести к ней? Правда, считается, что к Лермонтову нельзя подходить с обычными мерками. И, тем не менее, он все-таки был живым человеком, а не манекеном, скроенным по лекалам сохранившихся документальных свидетельств!
Вот, если случается обратное и кто-то из исторических персонажей поступает вопреки логике человеческого поведения, тут уж обязательно нужны документальные подтверждения. И они, как правило, на такие случаи имеются – ведь отступления от нормы обязательно замечаются и фиксируются окружающими. Ну а если никто ничего из ряда вон выходящего не заметил, значит, все происходило как обычно, и действия тех или иных личностей можно «вычислить» без всяких ссылок на свидетельства современников или уцелевшие документы – достаточно просто спросить себя, как бы мы поступили в данном случае? И, вопреки латинской пословице, считать такие поступки и действия реально существовавшими и пригодными для построения модели происходивших событий.
Единственный критерий тут, который обязательно надо выдерживать, – четкое понимание, насколько наши предположения согласуются с известными и достоверными фактами, то есть с теми, что подтверждены, по крайней мере, двумя независимыми источниками. Если противоречий между такими фактами и построенной нами моделью события или поведения кого-либо нет, то ее можно смело использовать в дальнейшей работе. Конечно, ревнители высокой науки будут твердить о «ненаучности» такого способа добраться до истины. Но без него мы никогда не добьемся результата и будем так же, как наши высокоуважаемые предшественники, в сто первый раз перебирая «малый джентльменский набор» документальных свидетельств, сетовать, что волнующие нас тайны остаются нераскрытыми.
