Думается, что мало-мальски подготовленный читатель без труда поймет несостоятельность любой из версий, о которых говорилось выше, и согласится, что и нам не стоит рассматривать их всерьез. Вот версии о врагах поэта – при дворе императора Николая I, в среде жандармов или аристократических кругах – куда более устойчивы и убедительны, ведь над доказательством их справедливости трудилось не одно поколение лермонтоведов и историков. К тому же зашоренность сознания многих нынешних читателей идеологическими доктринами прошлых лет не позволяет им отказаться от понятий, усвоенных в школе. Значит, придется рассматривать каждую из этих версий отдельно.
Сколько бумаги было изведено, чтобы доказать причастность к гибели Михаила Юрьевича Лермонтова самодержавия, в первую очередь – императора! Сколько очень и не очень ученых доброхотов рылись в биографии поэта и событиях российской истории 30 – 40-х годов XIX столетия, выискивая любые, даже самые незначительные факты, которые можно использовать для доказательства лютой ненависти, которую император якобы питал к поэту.
Именно его враги (агенты III Отделения, представители столичной аристократии или местные недруги), дабы угодить царю, побудили Мартынова вызвать Лермонтова на дуэль – так утверждали авторы практически всех работ, написанных в XX столетии. Вот несколько типичных высказываний, взятых из работ, написанных в разные годы.
Л. Семенов: «„Немытая Россия“ в лице Николая I, графа Бенкендорфа мстила Лермонтову всеми имеющимися средствами…
Некоторые предписания высших властей, носившие секретный характер, не были известны самому поэту, но и то, что он знал, с чем сталкивался лицом к лицу в действительности, достаточно ясно показывало ему, что он находится под постоянным бдительным оком императора и III Отделения».
С. Андреев-Кривич: «Покидает он Петербург по предписанию оставить столицу в сорок восемь часов. Считалось, что Лермонтов был выслан по инициативе шефа жандармов Бенкендорфа… Это – ошибка… Лермонтова выслали непосредственно по распоряжению самого Николая I.
Прожив некоторое время в Петербурге, поэт убедился, что хитрая интрига плетется, что враги – враги и что друзья не силах помочь…
…Судьи судили, и они вынесли приговор… У них нашлись исполнители.
…Вот здесь, в Пятигорске, где-нибудь у подножия Машука… А если нет? Все равно – смертельная опасность. За ним упорно следует взор оловянных глаз. Николай I наметил жертву».
